Немного любви в холодном Мэноре (СИ)

Вечная боль — вот, что такое жизнь Северуса Снейпа. Испытание, ноша, которую он несёт всё своё существование. И он знал, что нести такой груз очень сложно, словно ты идёшь босыми ногами по лезвиям, по осколкам битого стекла. Осколкам собственного счастья. Меньше всего ему хотелось, чтобы эту ношу познал Драко. Северус знал, что парень и так уже достаточно в своей жизни вытерпел.

— Рехнулся что ли? — спустя минуту наконец возмутился Драко. — Ты на ночь не то зелье принял? Какого хера я должен что-то чувствовать из-за смерти этой грязи?

— Я и не говорил что-то о чувствах, Драко. Ты сам решил, что должен что-то почувствовать, — Снейп достал из мантии палочку. — Остолбеней.

Драко явно этого не ожидал, а Снейп долго не раздумывал. Он в одну секунду наклонился над телом крестника и лёгким движением руки стянул с пальца «фамильное кольцо Малфоев». И пока ветер поднимался и становился холоднее, зельевар растворился в нём с щелчком аппарации.

========== Глава 8. Смерть Гермионы Грейнджер. ==========

Малфой-Мэнор. Февраль, 2002

Улыбка. Впервые за все эти недели он видел улыбку на её лице. Гермиона сидела за столом и лучезарно улыбалась. Это было что-то неправильно искреннее и невинное для столь угрюмого поместья. Драко было странно видеть счастье на чьём-то лице в Мэноре. И пусть он не был полностью уверен, что это было именно счастье, но, как минимум, она не плакала, а её глаза не молили о помощи.

Ещё несколько дней назад Драко видел её исполосованные руки и лужи крови и не мог даже представить, что она сможет оправиться. В очередной раз она смогла поставить его на колени своей силой, своим желанием выжить даже в те времена, когда судьба перестала протягивать руку помощи.

— Что-то не так? — её голос был тихим и спокойным. — Ты смотришь на меня, не отрываясь, уже минут двадцать.

— Всё в порядке, просто я рад, что ты наконец-то улыбаешься, — Драко поправил рукой выбившуюся прядь волос. — Как ты себя чувствуешь?

— Мне… я… — Гермиона не могла подобрать слов. — Всё хорошо. Могу тебя кое о чём попросить?

— Да.

— Расскажи обо мне. Я ведь ничего не помню, кроме… — девушка глубоко выдохнула и голос начал подрагивать. — Кроме того, как со мной тут обращались.

Мурашки пробежали по спине. Он боялся, что сейчас на её глазах появятся слёзы. Драко раздражало то, что с ней он становился таким человечным. Это происходило на автомате, он был не в силах это контролировать. Стоило Гермионе заговорить с ним, посмотреть на него или просто оказаться где-то поблизости, как в нём просыпалось и отзывалось всё то, что, по сути, уже давно не может жить в таком человеке, как он. Драко Малфой — цепной пёс Волан-де-Морта, безжалостный убийца и безупречный воин. Или только ему так казалось?

— Что конкретно ты хочешь узнать?

— Просто расскажи хоть что-то обо мне, — Гермиона пожала плечами. — Мы ведь учились с тобой вместе?

— Мы не общались с тобой в школе.

— Почему?

— Учились на разных факультетах, а они не особо ладят между собой.

— Очень жаль.

Гермиона снова уткнулась в книгу. Она вела себя так, будто бы не проживала всего этого кошмара. И только исхудавшее тело, и еле заметные ссадины на бледной коже выдавали, что она сумела пройти через девять кругов ада Малфой-Мэнора. Её правое предплечье соприкасалось с дубовым покрытием стола и Драко сфокусировал свой взгляд на клейме, оставленным Беллатрисой. Буквы шрама выглядели так, словно их только вчера вывели.

— Ты очень любишь читать, — начал Малфой-младший, потянувшись к её предплечью. — Ты перечитывала «Историю Хогвартса» четырнадцать раз. А ещё ты никогда не любила травологию, но знала её лучше всех на курсе. Ты писала письма своим родителям исключительно магловскими ручками, которые привозила в начале учебного года. А на Святочном балу, на первом курсе, ты отравилась шоколадной лягушкой и с тех пор терпеть их не можешь.

Мелочи, которые он замечал на протяжении всех годов обучения в Хогвартсе, всплывали в голове словно по щелчку пальцев. То, что, казалось, ещё вчера он не знал и знать не мог — теперь было очевидными фактами. Холодные руки Малфоя аккуратно держали запястье Гермионы, а глаза изучающе всматривались в шрам.

— Когда-то ты пыталась научиться ходить на каблуках, потому что считала, что это сделает тебя привлекательнее, — на его лице проскользнула мимолётная улыбка. — Ты носила с собой в сумке пару туфель и надевала их, когда в библиотеке никого не оставалось. Ты думала, что там никого не оставалось. А ещё ты не любишь красный цвет и тебя всегда раздражала школьная форма из-за этого. Ты терпеть не можешь тыквенный сок и кофе, ты любишь чай с мятой и долькой лимона, и без сахара. На третьем курсе ты впервые поцеловалась и тебе этот поцелуй не понравился. Ты тогда несколько вечеров подряд плакала на Астрономической башне, потому что представляла себе этот момент по-другому.

— Слишком много ты знаешь обо мне, для человека, который со мной не общался.