Немного любви в холодном Мэноре (СИ)

— Да, мой Лорд. Он не в ответе за поступки других людей. Могу ли я Вас просить, чтобы его осмотрели колдомедики и оказали всю необходимую помощь?

— Броди, — перед Томом появился эльф. — Драко нужна помощь, позаботься об этом.

— Да, мой Лорд, — прощебетал домовой и тут же исчез из гостиной вместе с израненным Драко.

— Ты считаешь Драко хорошим человеком? — обратился к ней Лорд, когда они прошли в соседнюю гостиную.

— Да. Я не могу сказать о нём чего-то плохого. Исходя из тех нескольких разговоров, которые случились, между нами, могу сказать только, что Драко — начитанный и интересный собеседник. Вряд ли он замышлял причинить мне какой-то вред.

— Интересно. А меня ты считаешь плохим человеком?

— Нет. Я не помню, что было «до», но помню, что было «после». Вы относитесь ко мне невероятно хорошо. Я чувствую себя в безопасности рядом с Вами, мой Лорд.

Дыхание Гермионы выровнялось и она уже могла спокойно говорить. Ноги больше не дрожали, а глаза не бегали. Она сосредоточила свой взгляд на собеседнике, перебирая пальцами выбившиеся пряди волос.

— А если бы я тебе сказал, что я — худший человек на свете. Что я тот, с которым, последнее, что ты можешь чувствовать — это безопасность?

— Всё соизмеряется в поступках, мой Лорд. Неужели Вы сделали что-то столь ужасное, что можете себя называть плохим человеком?

— Допустим.

— Я считаю, что каждый заслуживает прощения. В мире маглов, где существует религия, люди верят, что их Бог всепрощающий. Даже отпетые злодеи обращаются в молитве к нему за прощением. Все мы можем совершить ошибку, выбрать скользкую дорожку. Но я вижу, как Вы относитесь ко мне, как оберегаете меня, хотя и не понимаю от чего.

Лорд откинулся на мягкую спинку дивана и с интересом посмотрел на Гермиону. Она ровно держала спину и не отводила ответного взгляда. Никогда прежде они не разговаривали на столь личные и глубокие темы. Она находила обворожительное пугающим то, что он ещё несколько минут назад пытал молодого парня, а сейчас вот так спокойно говорит с ней.

— Ты видела, как я только что расправился с Драко. Всё ещё считаешь, что я хороший?

— Мне кажется, что Вы пытаетесь самому себе доказать обратное. Мы ведь с Вами говорим уже после этого происшествия.

— Мир очень жесток к таким людям, как ты, Гермиона. Ты погибнешь сразу же, если я тебя выпущу отсюда. Нельзя быть такой доброй, тебя сломают и растопчут.

— Нарцисса говорила, что я была такой же раньше.

— К сожалению, мы с тобой не так хорошо были знакомы.

— К сожалению?

— Иногда мне кажется, что мне не хватало такого светлого человека в жизни. Возможно, всё было бы по-другому.

— А Вы считаете меня хорошей? — глаза Гермионы загорелись интересом. — Почему мы не общались до того, как я потеряла память?

— Слишком хорошей. И обычно мне не присущи хоть какие-то человеческие эмоции. Но мне искренне жаль, что я так поступил с тобой, Гермиона.

Больше ничего он не сказал, лишь оставив наедине со своими мыслями. Она не знает, сколько прошло времени, но из оцепенения её вырвала Нарцисса, которая появилась в гостиной с букетом белых роз. Миссис Малфой меняла цветы в гостиной собственноручно, через день. Гермиона находила это до одури волшебным, как и всё, что было связано с этими прекрасными растениями.

— Милая, что случилось? — Нарцисса оставила цветы у камина и направилась к девушке. — Ты выглядишь уставшей.

— Всё хорошо, миссис Малфой, — Гермиона натужно улыбнулась. — Я просто задумалась.

Но мне искренне жаль, что я так поступил с тобой, Гермиона.

Нарцисса выглядела бесподобно, как и всегда. Иногда Гермиона по-доброму завидовала леди Малфой — что та при любых обстоятельствах сохраняла в себе истинную женственность и красоту. Она была подобно этим самым розам в мрачном поместье: всегда прекрасной и неотразимой.

— Хорошо, — Нарцисса тепло улыбнулась. — Хочешь помочь мне с цветами? Ты их так любишь.

— Да, это то, что нужно.

— Давай пройдем в твою спальню. Я помогу тебе определиться с нарядом и прической.

Девушка уже и забыла, что выбежала на крики в пижаме. Кожа настолько привыкла к холоду поместья, что слилась воедино с атласом. Они быстро поднялись в комнату и Нарцисса, с позволения, распахнула шкаф.

Гермиона даже не задумывалась о том, чтобы спорить с безупречным вкусом леди Малфой. Нетипично светлое платье, нежно голубого цвета, аккуратно легло на изгибах тела, белые туфли и сдержанная прическа. Из зеркала на Гермиону смотрела очень красивая девушка, но с абсолютно померкшими глазами.

— Нарцисса, — обратилась она к женщине, когда они вновь вдвоём спустились в гостиную. — Вы случайно не знаете, что за шрам у меня на правом предплечье?

— Нет, — очень быстро ответила Нарцисса. — Он у тебя уже был, когда ты оказалась в поместье. А что такое? Он тревожит тебя?

— Нет. Ничего, просто стало интересно. Он такой большой и безобразный.

Ответа никакого не последовало, но до этого молчания Гермиона уловила в тоне миссис Малфой то, чего прежде не слышала. Она нервничала. Доли секунды хватило её слуху, чтобы уловить мимолетную дрожь в голосе хозяйки Мэнора.