Немного ненависти

Наверху, среди горящих зданий, в конце живой цепочки, мужчины сражались с огнем – орали, ревели, вопили друг на друга. Может быть, от гнева. Может быть, от отчаяния. Может быть, подбадривая – Савин была слишком измотана, чтобы различать разницу. Она так устала, что едва могла вспомнить, как говорить. Как думать. Она сама превратилась в машину – в машину для наполнения ведер. Что бы подумали о ней ее влиятельные друзья в Солярном обществе, если бы увидели ее сейчас? Она измученно фыркнула, но звук застрял в ее горле, и ее едва не вывернуло. «Так ей и надо, этой суке» – вот что, скорее всего.

Грохот ручки, плеск воды, наполняющей ведро, колыхание и журчание. Она передала Май очередное ведро, чувствуя, как ее ноги, руки, плечи дрожат от усилия. Почему ее так трясет? От холода, от усталости, от страха? И есть ли разница?

У нее перехватило дыхание, и внезапно Савин зашлась в приступе кашля, внезапного, как удар в живот. Она перегнулась пополам, чувствуя, как измученная грудная клетка вибрирует с каждым натужным вдохом, сорвала тряпку с лица, и ее вырвало. Не так уж много в ней и было – едкая желчь и гнилая вода, ее скромный вклад в сточную канаву реки.

С усилием совладав со своими легкими, она нагнулась, чтобы наполнить очередное ведро. Грохот, плеск, колыхание и журчание…

На ее плечо легла чья-то ладонь. Лидди.

– Потушили, – сказала она.

Савин тупо уставилась на нее, потом перевела взгляд наверх, к зданиям на берегу. Клубы дыма все еще поднимались к небу, но огня не было видно. Она выбрела из реки и упала на четвереньки на склизкую гальку, вымотанная до предела. Выгнула спину в одну сторону, потом в другую, чувствуя, как боль пронзает ее до самых пяток, насквозь простреливает шею. Лишь слабая тень того, что ее отец, вероятно, ощущал каждое утро. Может быть, это должно было породить в ней сочувствие к нему. Но, как он сам любил повторять, боль ничему не учит, кроме жалости к себе.

– Потушили, – прохрипела Май, опускаясь на землю рядом с ней.

Савин, застонав, выпрямилась и села, с гримасой боли попыталась размять пальцы, потрескавшиеся и сморщенные от холодной воды, содранные докрасна грубыми ручками бесчисленных ведер.

– Потушили… здесь, – прошептала она, глядя через реку на огромное пламя, по-прежнему бушующее на противоположном берегу.

– Здесь мы можем что-то сделать. А там…

Оранжевый отблеск огня с той стороны реки очертил впадины на лице Лидди еще резче, чем обычно. Савин поняла: там все было потеряно. Там было уже ничего не исправить.

Прибыв в город, она улыбалась, видя повсюду вокруг стройки, подъемные краны и леса – помощники творения. Сейчас в Вальбеке не осталось ничего, кроме разрушения.

Она поняла, что каким-то уголком сознания пытается оценить масштаб своих инвестиций, развеянных по ветру в этом дыму. Количество разрушенных зданий и машин, потерянных людей. Если на то пошло, так ли уж много она потеряла? Ничего особенно важного, если сравнить с болью в ее ладонях.

Наконец-то поднялся легкий ветерок, снося пелену дыма вниз по реке. Достаточно, чтобы Савин смогла вдохнуть настоящего воздуха в измученные легкие.

– Что произошло? – прошептала она.

– Похоже, сжигатели напоследок устроили еще несколько пожаров. – Лидди утерла лицо рукавом, лишь еще больше размазав по нему грязь и сажу. – В качестве прощального подарка.

– Напоследок?

Май обвела языком полость рта и сплюнула.

– Говорят, сюда идет кронпринц с пятью тысячами солдат. Вроде бы они будут здесь уже завтра.

– Орсо… здесь? – прошептала Савин.

С начала восстания она почти не думала о нем. Голод, холод и постоянная угроза смерти могут значительно притупить вкус к романтическим приключениям. Но теперь воспоминание о его небрежной улыбке вновь появилось перед ней с болезненной остротой, и она почувствовала слабость от нахлынувшего на нее дурацкого облегчения.

– И как им только удалось вытащить его из борделя, – буркнула Лидди. – Конечно же, он и инквизицию с собой приведет.

– Ох, – неловко вымолвила Савин.

Для большинства горожан перспектива была ужасающей. Для нее это была лучшая новость за много недель.

– Похоже, веселью конец, – хмыкнула Май.

Послышался отдаленный рокот, и Савин дернулась, выпрямившись. На том берегу реки провалилась крыша горящего фабричного здания, в ночное небо взметнулся фонтан искр, валили клубы дыма, половина одной стены завалилась вовнутрь. Дивный новый век рушился, погребая себя под обломками.

Кронпринц Орсо спешил ей на выручку! Возможно, ей следовало рассмеяться при этой мысли. Или расплакаться. Однако ни смеха, ни слез у нее не осталось. Осталась лишь пустая скорлупа.

Савин сидела на берегу и глядела на огни, танцующие в черной воде.

Как есть горох мечом

– Приказ к атаке, ваше высочество?