Немного ненависти

Что она возомнила? Что может украдкой занять место Савин? Украсть у нее из-под носа ее канал, ее связи, ее прибыли? Конечно, это было в точности то самое, что сделала бы сама Савин, если бы находилась на ее незавидном месте – но это было лишь еще одной причиной, чтобы заставить ее заплатить. Волна ядовитого бешенства подхватила ее и понесла через зал.

Селеста увидела ее приближение и метнулась, чтобы ее перехватить.

– Леди Савин! Мы все так рады, что вы вернулись к нам целой и невредимой!

– Леди Селеста, вы настоящее сокровище.

– Только подумать, через что вы прошли! Это, должно быть, было ужасное испытание!

Желание укусить ее было почти непреодолимым, но Савин лишь пожала плечами:

– Я была там далеко не единственной, кто пострадал.

Селеста была хорошенькой, умной и богатой, но она слишком выпячивала вперед грудь и слишком много улыбалась. Если улыбаться все время, рано или поздно людей затошнит, как в ресторане, где подают только пирожные. Сделай свою улыбку редким угощением – и они будут из кожи вон лезть, лишь бы попробовать его еще раз. Савин позволила Броку увидеть краешек своей – лишь на мгновение, и то наполовину скрыв ее за веером.

– Я Лео, – представился он, с этим резким, грубым инглийским выговором.

– Ну разумеется! – отозвалась Савин.

– Леди Савин была в Вальбеке, – вставила Селеста.

Ее голос сочился ядом сплетни, словно за словом «Вальбек» скрывалась какая-то грязная тайна. Видимо, она надеялась этим намекнуть, что репутация Савин поставлена под сомнение. Однако в действительности это лишь придаст ей еще больше очарования, уж Савин-то об этом позаботится.

– Это верно, – проговорила она, отворачиваясь и закусив губу, словно охваченная ужасными воспоминаниями.

Брок моргнул:

– В смысле, во время восстания?

– Я как раз посещала фабрику, часть которой принадлежит… принадлежала мне… когда это все произошло.

Савин сделала долгую паузу, выжидая, прежде чем встретиться с Лео глазами. Словно она не собиралась рассказывать об этом кому попало, но от него не могла утаить правду о случившемся.

– Рабочие внезапно набросились на нас. Их было несколько сотен. Мне стыдно об этом говорить, но я заперлась от них в конторе управляющего. Оттуда я слышала, как они расправлялись с охранниками, а потом напали на моего партнера, совладельца предприятия.

Брок во все глаза глядел на нее, приоткрыв рот.

– Клянусь мертвыми…

Савин уловила восхитительное выражение сомнения на лице Селесты: до той начинало доходить, что ее банальная болтовня никаким образом не сможет состязаться с этим.

– К счастью, я отыскала неплотно пригнанную половицу. Все ногти обломала, пока ее вытаскивала. Мне пришлось проползти через машинный отсек, чтобы выбраться оттуда, пока они выбивали дверь конторы над моей головой.

Брок слушал как завороженный.

– Это очень храбрый поступок.

– В моем случае скорее удачливая трусость. Одного из охранников на моих глазах затянуло в шестерни. Его руку начисто оторвало от тела.

Селеста заахала и захлопала ресницами, пытаясь снова привлечь к себе внимание Брока, но все было тщетно. Бывает так, что приятная ложь помогает победить. Но отвратительная правда порой бьет гораздо сильнее. Савин продолжала говорить, неудержимо, беспощадно, представляя, что каждое слово – это пощечина, хлещущая Селесту по лицу:

– Я проползла через подпол здания к реке, и там мне удалось протиснуться между стеной и водяным колесом. Я отыскала грязную старую куртку, которую вынесло водой на берег, оделась нищенкой и бежала оттуда. В городе было… полное безумие. Повсюду бродили банды убийц. Пленных водили колоннами на расправу. Владельцев предприятий вешали на всем, что попадется. Хотела бы я сказать, что хоть кому-то помогла, но на самом деле я думала только о себе. А честно говоря, я вообще мало о чем могла думать.

– Еще бы! Это вполне понятно, – поддержал Брок.

– За мной погнались; мне пришлось убегать через трущобы. Через какие-то клоаки, где курильщики шелухи лежали на полу по двенадцать человек в комнате. Через вонючие свинарники. Потом двое бандитов все же загнали меня в угол в глухом переулке…

Она вспомнила этот момент. Вспомнила их лица. Теперь она сможет обратить этот ужас к своей выгоде. Даже Селеста была захвачена рассказом, она слушала, позабыв о веере в своей опустившейся руке.

– И что… произошло дальше? – тихо пробормотал Брок, словно страшась услышать ответ.

– При мне был меч. Декоративный, но… острый. – Савин позволила паузе затянуться надолго, почти до ощущения неловкости. Такой пустомеле, как Селеста, никогда не понять, что драматизм рассказа заключается не столько в словах, сколько в паузах между ними. – Я их убила. Обоих… наверное. Я даже не собиралась это делать, просто… вдруг… это произошло.

Савин набрала в грудь воздуха, и у нее перехватило горло. Она судорожно, прерывисто выдохнула.

– Они не оставили мне выбора, но… я до сих пор думаю об этом. Вспоминаю снова и снова.

– Вы сделали то, что было необходимо, – прошептал Брок.

– От этого не становится легче жить.