Немного ненависти

Орсо не мог не признать, что приятно удивлен личностью нового лорда-губернатора Инглии. Он ожидал увидеть головореза, абсолютно лишенного чувства юмора – и действительно, у Лео имелись обычные провинциальные предрассудки, но он весьма располагал к себе своей честностью и благородством. Такого человека трудно не любить. Несчастный ублюдок понятия не имел, что забивает гвозди Орсо в черепушку, когда говорил о Савин. Он вообще обо многом не имел понятия. Скорее всего она выжмет злополучного глупца досуха, после чего выбросит прочь тоскующую шелуху – как уже не раз проделывала прежде…

При одной мысли о ней с другим мужчиной к глазам Орсо подкатила тошнота. Но тут он вдруг увидел Рикке – и обнаружил, что невольно улыбается ей.

Северянка сидела в седле сгорбившись и яростно щурилась вверх на солнце, словно считала его сияние персональным оскорблением. Было похоже, что она не изменила ни одной детали своего туалета с тех пор, как выбралась из его постели. Среди всей этой безупречно одетой, лощеной и обвешанной драгоценностями компании Орсо нашел странно привлекательным ее полное отсутствие каких-либо усилий по украшению себя.

Подумать только, он собирался жениться на самой ухоженной женщине в Земном Круге – и вот как все обернулось!

Он натянул поводья, дожидаясь, пока она поравняется с ним.

– Ваше высочество! – буркнула Рикке.

– Ваше… – Орсо нахмурился. – Какое обращение мне следует использовать при разговоре с эмиссаром Протектората?

– «Рикке»?

– У вас там не особенно любят церемонии, верно?

– У нас на них плюют. Что ты делаешь тут сзади, вместе с отребьем? На одной улице не хватило места для двух таких надутых индюков, как ты и Лео дан Брок?

– Он мне понравился, – Орсо пожал плечами. – Гораздо больше, чем мне нравлюсь я сам, по крайней мере. Кажется, в кои-то веки мое мнение хоть в чем-то совпало с мнением моего народа.

На лицах простолюдинов, глядевших в сторону Орсо, по большей части читалась ненависть.

– Впрочем, без сомнения, я это заслужил, – прибавил Орсо.

– Люди тебя не любят, и все же ты явился сюда, чтобы укреплять связи с зарубежьем. Ты вовсе не такой самовлюбленный балбес, как я представляла.

– Боюсь, я еще хуже. – Он наклонился к ней, понизив голос: – На самом деле я собираюсь укреплять только одну связь, и это связь между моим членом и твоей…

Тут он заметил человека, который ехал сразу позади Рикке. Это был огромный как башня северянин с самым ужасным шрамом, какой ему только доводилось видеть, посередине которого сверкал шар блестящего металла. Другой его глаз был устремлен прямо на Орсо с таким выражением, что у того кровь застыла в жилах. Впрочем, должно быть, сложно придать своему лицу ласковое выражение, когда оно выглядит как кошмар серийного убийцы. Орсо сглотнул.

– У твоего приятеля металлический глаз.

– Это Коул Трясучка. Многие его считают самым опасным человеком на всем Севере.

– И что, он… твой телохранитель?

Рикке пожала костлявыми плечами:

– Просто друг. Хотя, пожалуй, он подходит и на эту роль.

– А женщина?

Женщина разглядывала Орсо даже с еще большим вниманием, чем Трясучка. Одна ее рука была синей от татуировок, каменно-твердое лицо ритмично двигалось: она что-то жевала. Не отрывая взгляда от глаз Орсо, она повернула голову и яростно сплюнула.

– Это Изерн-и-Фейл. Ее считают самой мудрой женщиной среди горного народа. Она знает все пути даже лучше, чем знал ее папаша. Она помогала мне открыть Долгий Взгляд. И сделать мое сердце каменным. Правда, это не очень получилось.

– То есть она… твоя наставница?

Рикке снова пожала плечами:

– Просто друг. Хотя, пожалуй, она подходит и на эту роль.

– Для такой беззаботной девушки у тебя довольно свирепые помощники.

– Не беспокойся. Ты в безопасности. – Она наклонилась к нему: – До тех пор, пока ты меня не подведешь.

– О, я всех подвожу!

Он ухмыльнулся ей, и она ухмыльнулась в ответ – во всю ширину своего большого рта. Ее улыбка выглядела настолько восхитительно открытой и искренней, что Орсо почувствовал радость оттого, что принял в ней некоторое участие. Подумать только, а он ведь делал предложение самой коварной женщине в Земном Круге!

И вот как все обернулось.

_{* * *}

На празднество не пожалели расходов. Площадь Маршалов превратили в арену, как это делали обычно для летнего турнира, и трибуны ломились от радостных толп. Здания были увиты флагами: солнце Союза, перекрещенные молотки Инглии. Все оделись в самое лучшее, хотя это лучшее выглядело по-разному в зависимости от того, с какой стороны площади ты находился. Там, на противоположном конце, это были бриллианты и шелк, а здесь в основном двубортные жилеты да пара лент у тех, кто побогаче.