Немного ненависти

Она зажала ладонью левый глаз. Он все еще был горячим. Просто пылал.

– Кто это был?

– Старый вождь, мертвый, он лежал в высоком зале, освещенном множеством свечей. Вокруг тела собрались люди, они все глядели на него, и каждый думал о том, чтобы что-нибудь урвать для себя. Словно они были псами, а этот мертвый старик – куском мяса.

Страх разрастался в груди Рикке все больше, ее глаза раскрывались все шире.

– Мне нужно возвращаться домой.

– Думаешь, это твой отец? – спросила Изерн.

– Кто еще это может быть?

Трясучка был мрачен как туча. Его металлический глаз блестел на солнце.

– Если это так… как знать, кто может захватить власть в Уфрисе.

Рикке сморщилась от грохота в голове.

– У них у всех тени там, где должны быть лица. Но что я видела, то видела!

– Ты уверена? – спросил Орсо.

– Я уверена. – Застонав, Рикке приподнялась на одном локте. – Я должна возвращаться на Север! И чем скорее, тем…

Тут она вдруг осознала, что все смотрят на нее. И что в данный момент «все» – это чертовски много народа. Она наморщила нос, учуяв неприятный запах.

– А, клянусь мертвыми…

Мой сукин сын

– Как твоя нога? – Скейл со смехом хлопнул племянника по раненому бедру, заставив его скривиться от боли.

– Лучше, чем была, – отозвался Стур, вытягивая ее под столом.

– Тебе повезло, парень. Молодой Лев мог тебя и убить.

Скейл снова отхлебнул из кубка, залив себе элем всю бороду. Клевер с любопытством посмотрел на него. Казалось бы, если человек столько пьет, он должен научиться хотя бы этому. Но нет, ублюдок никак не мог прекратить плескать через край.

– Верно. – Стур хмуро уставился в пол. Вокруг его глаз еще виднелись желтоватые следы синяков. – Я бы его убил, если бы был на его месте.

– Это уж точно!

Скейл хохотнул и знаком приказал налить себе еще эля. Его старики нынче держались что-то чересчур самодовольно, а Стуров молодняк, наоборот, ходил с мрачным видом. Когда их хозяин потерпел поражение, каждый из них тоже что-то потерял. Может быть, немножко гордости. Клевер уже давно не видел в гордости ничего кроме помехи, однако находились такие, кто по-прежнему любил ее пуще золота.

– Наш король как-то подозрительно доволен поражением своего чемпиона, – пробормотала Чудесница, почти не шевеля губами.

– Верно, – согласился Клевер. – Может быть, потому, что это дает ему шанс, потрясая пальцем, прочесть еще одну лекцию о самоуверенности молодых и еще раз перечислить все, что он узнал за свою долгую жизнь, опустошая кубки с элем.

– А ведь вначале он стоял за этот поединок не меньше самого Стура.

– Таковы короли. Если идея дерьмовая, всегда оказывается, что ее предложил кто-то другой.

Клевер поглядел на Стура, потирающего свою больную ногу. Теперь он больше походил на смирного щенка, чем на Большого Волка. Задумчивый. Даже подавленный.

– Зато нашего будущего короля поражение, похоже, в конце концов хотя бы чему-то научило.

– Как тебя?

– Говорят, ошибки – лучший учитель.

Чудесница покивала, оглядывая комнату из-под своих тронутых сединой бровей.

– Значит, войне конец.

– Похоже на то, – отозвался Клевер. – Много народу погибло, и почти ничего не изменилось.

– С войной всегда так. Лучше всего приходится худшим из нас. Но можно не сомневаться, что вскоре начнется новая.

– Ничуть не удивлюсь.

– Чем займешься в перерыве? Снова будешь учить фехтованию?

– Не могу придумать ничего другого, для чего я пригоден и что мог бы делать, не вставая с места. А ты?

Чудесница поглядела на Стура, нахмурилась и тяжело выдохнула через нос:

– Главное, чтобы не пришлось больше нянчиться с этим ублюдком, а там, в общем-то, все равно.

– Ты можешь присоединиться ко мне.

– Учить мальчишек махать мечом?

– А что? Я бы сказал, мудрости в тебе побольше, чем у большинства людей.

Она фыркнула:

– Уж побольше, чем в тебе, это точно!

– Вот видишь. Как бывает во всех удачных совместных предприятиях, мы будем восполнять недостатки друг друга. Каждый внесет свой вклад: ты будешь расточать мудрость, я – сидеть в тени и покое.

Клевер отхлебнул из собственной чашки и улыбнулся при мысли о том, как снова прислонится к своему любимому дереву. Ощущение шершавой коры под спиной… «Клац-клац» – стук палок на лужайке…

– Ты серьезно? – проговорила Чудесница, щуря глаза.

– Н-ну… Не то чтобы совсем несерьезно. Если мне все же придется делать все одному, это будет скорее из-за невезения, чем по собственному выбору.

– А также из-за того, что ты перебил всех друзей.

– Мы на Севере, – буркнул Клевер. – Кто здесь не убил хотя бы пару друзей?

И они ухмыльнулись друг другу и со стуком сдвинули чашки.

Через несколько человек от них Стур хмурился, глядя в свой эль, словно на дне кубка скрывалась загадка.

– Я никогда прежде не проигрывал. Ни в чем.

– Выиграл бы и сейчас, если бы не гребаная ведьма! – рявкнул Гринуэй с такой горечью, словно это он сам проиграл. – Со своим гребаным Долгим Взглядом, или как его там называют. Гребаное жульничество, вот что это было! На них на всех надо было вырезать кровавый крест!