Читаем Немного о Метаморфозах (СИ) полностью

       А он не такой простой человек, этот рыбак Акет! Я сейчас расскажу о толковании, которое придумал не я, но которое представляется мне интересным и основательным. Правильным. Есть учение, согласно которому "плавание по морю" является аналогом пост-смертного существования. А "высадка на сушу" — аналог физической жизни. И если это так, то рыбак Акет, путешествующий от острова к острову, — сам является наполовину бессмертным. У него есть корабль. Он научился им управлять. Его движение по морю не является хаотичным. А целенаправленным. И при движении от острова к острову — сознание его сохраняется. Ибо он сознаёт, что он Акет; знает, кем был его родитель; знает, куда движется; и зачем. То есть, налицо признаки бессмертного у самого Акета (возможно, пока только полу-бессмертного, приближающегося к бессмертию).

       Мне представляется, что судьба людей, обычных людей, — другая. Люди живут на острове. Физическая жизнь. Кто сколько. Кто-то — 80 лет. Кто-то — 50. Кто-то — неделю. Затем — погружаются в море. Море — другая стихия. Нет почвы под ногами. Кругом — опасность и хищники. Погибнуть в море — раз плюнуть. Передвигаться по морю можно только при наличии судна. Море — это наше пост-смертное существование. У кого сил мало, те — погибнут. Может быть, кому-то повезёт, и он доберётся до другого острова (получит шанс на другую жизнь). А у некоторых (как у Акета) есть корабль (от отца доставшийся). И эти, некоторые, могут относительно спокойно высадиться на следующем острове. Хотя морские штормы могут, вероятно, потопить и их. Поэтому они как бы полу-бессмертные. А не окончательно бессмертные.

       Впрочем, спутники Акета — тоже плывут на корабле. И тоже — высаживаются на острове. То есть: спутники Акета — не первую жизнь живущие. Но! Этого мало — жить не первую жизнь. Мало для обретения бессмертия. На примере спутников Акета видно, что можно прожить одну жизнь, две, несколько. И даже сохранить сознание о пребывании на островах (о прошлых жизнях). И погибнуть. Если поступишь неправильно. У них, у спутников, — меньше знаний, чем у Акета. В этой истории подчёркивается, что — именно Акет управляет кораблём. Что именно Акет выучился навигации по звёздам. И что Акет — старший на этом корабле. То есть видение Акета — превосходит видение его спутников. Поэтому, должно быть, Акет знает, где найти воду (и делится этими знаниями со своими товарищами). Поэтому, видимо, и на холм он забирается, чтобы узнать о погоде, потому что никто из его окружения такого рода знанием не обладает.

       Спутники Акета, хотя тоже высаживаются на острове (то есть: живут не первую земную жизнь), отличаются от Акета тем, что не обладают достаточным видением, чтобы поступать правильно. Спутники Акета — не узнали божества, Вакха; поступили с ним плохо; обманули его; чуть не убили Акета, заступившегося за Вакха. Поэтому — гибнут. Тут оговорка: они не вполне гибнут. Вакх превращает их — в морские существа. Но гибнут в том смысле, что путь бессмертия становится для них закрыт. Они теперь, думается, не скоро высадятся на острове. Их судьба теперь — плавать в море (пока, вероятно, каким-нибудь чудом какой-нибудь герой кого-нибудь из них не расколдует).

       И попутно хочется отметить: насколько же история Акета похожа на историю Синдбада-Морехода! Спутники Синбада нашли яйца птицы Рух (судьбы), разбили и съели. Синбад умолял их этого не делать. В результате — те погибли. А Синбад — путешествовал дальше.

       И небольшой вывод из этой истории: если человек намеревается становиться бессмертным, ему нужен корабль. Нужно строить корабль. Учиться передвигаться по морю, ориентироваться по звёздам. И — поступать правильно: узнать бога (когда доведётся с ним столкнуться), заступиться за него. Тогда есть шанс.

ИСТОРИЯ НАРЦИССА.

       История Нарцисса весьма впечатлила меня. До недавнего времени я думал, что история Нарцисса — это история человека, влюблённого в себя. Есть же даже термин — нарциссизм. Имя стало нарицательным. И подразумевает крайную степень себялюбия.

       А оказалось, что история совсем не об этом. Оговорка: об этом, конечно, тоже. Но история этим, на мой взгляд, не исчерпывается. На мой взгляд, есть в этой истории — ценное зерно. И весьма, мне кажется, — ценное.

       Попутно хочу отметить, с какой обстоятельностью Овидий рассказывает эту историю. Как подробно! Я очень впечатлён.

       Хочу отметить, что характеризуя источник, ручей, в который смотрелся Нарцисс, Овидий подчёркивает, что ни звери, ни птицы, ни человек раньше из этого источника не пили. Это был — совершенно незамутнённый источник. И говорится даже — что листья с деревьев, которые его окружали, ни разу не падали на его поверхность. Ни разу его не замутили. Вот насколько он был чистым!

       А какой из этого обстоятельсва вывод? А такой, что это источник — не физической природы. Это — не земное место. Нет места на земле, где бы ни проходили звери, где бы ни пролетали птицы, где бы лист ни слетал с дерева, где ни опускался бы на поверхность воды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нирвана
Нирвана

За плечами майора Парадорского шесть лет обучения в космодесантном училище и Восьмом Секретном Корпусе. В копилке у него награды и внеочередные звания, которые не снились даже иным воинам-ветеранам. Осталось только пройти курс на Кафедре интеллектуальной стажировки и стать воином Дивизиона, самого элитного подразделения Оилтонской империи. А там и свадьбу можно сыграть, на которую наконец-то согласился таинственный отец Клеопатры Ланьо. Вот только сам жених до сих пор не догадывается, кто его любимая девушка на самом деле. А судьба будущей пары уже переплетается мистическим образом с десятками судеб наиболее великих, прославленных, важных людей независимой Звездной империи. Да и враги активизировались, заставляя майора сражаться с максимальной отдачей своих сил и с применением всех полученных знаний.

Амиран , Владимир Безымянный , Владимир Михайлович Безымянный , Данила Врангель , Эва Чех

Фантастика / Космическая фантастика / Современная проза / Прочая старинная литература / Саморазвитие / личностный рост
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги