Немного о потерянном времени (СИ)

Значит, и я могу не сильно стесняться. Если что, потом перед мужем извинюсь за неуважение к его предкам.

— Идите на хрен. Где вы все эти годы и пребывали, — сволочи, жизнь мальчику из-за своих идиотских идей покалечили. Ненавижу.

Рус, заботливо поддерживая меня за руку, выводит к машине, как профессиональный телохранитель.

Забрасывает сумку в багажник, устраивает меня на переднем сидении и интересуется:

— Мам, что за хрень?

Что тебе сказать? Вот такая вот хрень.

Пожимаю плечами:

— Ну, они, видимо, не в курсе, что квартира моя. А Влад в реанимации.

— Уроды. Но я их записал, — хитро улыбается моя крошка.

И такой он яркий и солнечный, как будто из далекого прошлого, что не удержаться, и я улыбаюсь в ответ:

— Да, ты это любишь, я помню, сына. Спасибо!

Глава 32

Влад

Не страшно, когда ты молодой дурак. Это с возрастом проходит. Чаще всего.

Хуже, когда ты необучаемый. Тут сразу пропало дело.

Как, однако, коньяк с банкета мозги мне прочистил.

Зря я в прошлый раз в Новосибе скромно тусанул, недостаточно, видимо, впечатления произвел, бл*.

Так, что мы имеем?

А полный пиз*ц у нас. Вернее — у меня.

Башка чугунная.

Помню, как выступил, подискутировали, наградили очередным дипломом «За вклад и прорыв». Было.

Но все как-то мутно.

Потом проректор по науке пригласил к себе потолковать о перспективах сотрудничества. Более плотного.

Вот и посотрудничали, сука.

Что же так голова-то раскалывается? И сам будто сутки на полигоне после марш-броска провалялся. Или под обстрелом.

О, глаза открываются, это плюс. Я в больнице — это минус.

А вот и принимающая сторона, однако.

— Добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно, Владимир Львович! — не на такое приветствие я рассчитывал, но хрен с ним.

Давление, температура, осмотр.

Отвык. Хоть здесь и попроще, чем в военных госпиталях, но все равно неприятно.

Врач мне перепал из борзых, как говорит дражайшая половина: моложе меня, спортивный нахал, явный любимец женщин и начальства. Но да пох*. Пусть скажет: что это было, давно я в отрубе и когда домой.

Бл*, домой! Телефон?

— Где мой телефон?

Доктор, записывая данные в карту, хмыкает:

— О, еще одна жертва прогресса и развития телекоммуникационных технологий! Нет его.

Не время орать. Терпи.

Нет. Не здесь. Держись!

— Я и сам могу многоэтажную и заумную конструкцию построить. Даже сейчас. Где мой телефон?

— Нет его, говорю же. «Скорая» передала вас в неглиже. Совсем, — глумливо изображает обнаженную фигуру. — Позже прискакал какой-то кадр из Универа. Сокрушался. Принес вещи. Сдавал по описи. Телефона не было.

— Пиз*ц, — выдыхаю. Как все хреново-то.

— В целом, согласен. Что же это вы, профессор, так неаккуратно с дамами-то, а?

— С какими на хер дамами? Я выпил коньяка с проректором после форума.

— С подозрительными. Дамами. Скорая привезла вас из отеля. Говорят, вас в вашем номере горничная обнаружила. В чем мать родила.

Вот это поворот, как говорит старший.

— Ничего не помню.

— Не удивительно, клофелин с алкоголем не только провалы в памяти организовывают. Вы, милейший, чуть ласты не склеили.

Был бы номер, да.

Клофелин. П о шло. Как в кино, бл*.

— Давно я тут?

— В реанимации пошли вторые сутки.

— М-м-мать! Мне нужен телефон!

— Сейчас вам нужен отдых, а когда придете в себя — будет вам и телефон, и утка, и симпатичная медсестра, — с этими словами доктор решил удалиться.

Сил, встать и уйти, не было. Орать тоже. Только попросить:

— Медсестру не надо. Я женат.

— Тогда будет вам, профессор, медбрат, — заржал эскулап и скрылся за дверью.

А меня стало отрубать снова.

Второй же приход в себя был быстрее и ярче.

Когда в вену всаживают иглу, это бодрит. Заметив мои распахнутые глаза, русый, богатырского телосложения парень в темно-синей форме, обещанный медбрат походу, коротко отчитался:

— Для нормализации давления, поддержки сердечного ритма, устранения последствий интоксикации.

Не хило меня накрыло.

Но анализировать буду потом.

— Мне доктор телефон обещал организовать.

— Это реанимация. Сюда телефон нельзя.

Бл*.

— Тогда врача.

— Позову, отдыхайте.

Что-то у них в капельницах не то, потому что снова вырубает.

А вот третий раз должен был, по идее, быть счастливым — в сознание вернулся на голос Марго. Но не с моей удачей.

Моя Королева говорила по телефону и то, что я слышал, обещало мне медленную и мучительную смерть. Сначала от рук любимой, а после, если вдруг сжалится — от стыда.

— Да, конечно, я получила фотографии. Нет, сомнений в подлинности у меня нет. Вы полагаете, мне следует подавать на развод? Занятно. Нет-нет, естественно, я видела мужа в постели с другой.

Пиз*ц. Быть такого не может.

Мысли блохами скачут в пустой черепушке. Как я так подставился? Точно не мог ничего, но компромат моей Королеве слили.

Твари.

Знал же, что от этой суки ничего хорошего не жди. Но, бл*дь, комплексы детские! Семья же?

На хер.

Уговаривал себя, декларировал, но в глубине души ждал? Мечтал? Хотел?

Ай, молодца! Дождался! Мечты, сука, сбываются!

Хочется орать: «Милая, не спеши! Давай поговорим! Я все объясню», но даже я сам слышу, как по-идиотски это звучит.

Поэтому я больше не жду.

— Марочка моя, прости дебила!