Немного о потерянном времени (СИ)

Я перерос эту долгую историю, отпустил боль, отложил лишь память.

Мне неважн а кровная общность с теми, кто унижал, предавал, бил и мучил. Теперь нет нужды доказывать им, что они ошибались.

Биологические родители уже не имеют для меня никакого значения.

Лишь безопасность Марго и детей сейчас важны. Слежу за Ланскими, чтобы больше не навредили. Степы нам хватило с лихвой. И это еще мы мой идиотизм и клофелин оставим за скобками.

Дети, кстати, были конкретны и решительны после дачной эпопеи с Бенедиктом:

— Протупил, — категорично заявил Ник.

— Ты был не прав, когда решил скрыть от матери некоторую информацию, — дипломатично выразился Рус.

Растут мужики. И умом тоже.

В Марго, походу, я что-то не в форме.

Когда от Владлена меня забирал Рус, то вид я имел, вероятно, удрученный или потерянный, потому что старший сделал неожиданные выводы:

— На хрен не буду больше думать про био-родню. К лешему. Ты бы себя видел. Сбылись мечты сука, да?

— Сбылись. Да так, что и повод есть позлорадствовать, а не тянет в это дерьмо окунаться.

— Тогда забей.

— Именно. Еще приговор им вынесут и все, для меня они перестанут существовать.

Рус хмыкнул и больше с вопросами не лез. Сам все понял. После пахоты в полях башка его так заработала — любо дорого наблюдать.

Но креативности Марго нам все равно не хватает. Или угла зрения.

И так мы с сыновьями их идею крутили и так вертели, но максимум — Марка придумали позвать в компанию. А стоило прийти пожаловаться Несравненной, то все — у нас чуть ли не бизнес-план готов. И подарки на свадьбу организовались, и вообще — мы молодцы.

Потому что она, конечно, не претендует.

— Мать, кажется, просто рада, что мы при деле, условно в безопасности, пользу приносим и деньги в перспективе, — задумчиво выдал Рус, когда мать его Королева удалилась в кабинет после того, как на кухне, на салфетке кратко изложила нам вполне складную концепцию развития «Загородного клуба».

Печально покивали друг другу.

Вот у нас почему-то идеи были или-или, а она предложила «объединить бренды».

В итоге получилась смесь тренировочного лагеря для ОФП разного уровня, зала для бокса, тренажерки, тира и полигона для командных учений и соревнований. А в финале Марго предложила туда еще и квесты пускать.

Работы вагон, перспективы потрясают воображение, все близкие заняты и обеспечены: как делами, так и финансовой подушкой в будущем.

— Не зря же мы эти поля вокруг дачи покупали? Хоть какая-то от Миронова польза и добрая память. Вы будете там у себя всякие мужские противостояния устраивать, а мы с девочками — чаи с травками на террасе гонять. Может, даже ульи заселим, — поразила нас драгоценная планами.

И спокойно ушла.

А минут через десять из кабинета послышался горячо любимый ею Шерлок Холмс.

Так что сейчас, подарив на свадьбу Гаухар и Марку часть акций новорожденного холдинга, мы все пребываем в некоторой счастливой оторопи.

А через неделю, как молодожены из турне своего вернутся, так у нас соберется Русова «Старая гвардия» — обсуждать подробности этой внезапной авантюры.

Пока идет череда конкурсов и традиционных тостов, обнимаю любимую и морда, видимо, слишком уж довольная, потому как Лелкин полкан тарелочку с лимоном поближе придвигает, зараза.

А я не откажусь, ведь никакие цитрусы, да и вообще — ничто не сможет уменьшить мое счастье. То, что дарит мне жена.

Целую в ушко и негромко говорю:

— Не сказал тебе вчера, Изосимович показал результаты теста. Фамилия моя по праву, а вот Анне придется ее сменить.

Рука Марго замирает над тарелкой, а после секундной заминки продолжает свой путь к тарталетке с клубникой. Голос спокойный, разве что чуть удивленный:

— Неожиданно, но как тебе с этим?

— Ты хорошее слово подобрала: неожиданно. Я понял, что столько времени потратил зря. На ненависть к родителям, которые отвергали, говоря, что меня подменили в роддоме. На зависть к Анечке, ведь они баловали и любили ее. На мечты стать самым-самым и, чтобы родители пожалели… я столько сил, нервов и времени угробил на пустоту. Бессмыслицу.

— Стало ли тебе сейчас легче или еще обиднее и больнее? — Марушечка моя отложила блюдце с тарталетками и смотрит на меня очень внимательно.

Снова разочаровать ее будет страшно… больно.

— Мне кажется, что я Миланский доспех* сбросил. Дышится легче. Думается лучше. Люблю тебя сильнее, — наклоняюсь к жене и целую ее, наплевав на публику, так как хочу.

Страстно, глубоко, долго.

С благодарностью за то, что позволила, дала шанс, поддержала, даже когда не оправдал доверия.

Показывая, что именно она значит для меня.

— Я рада, что тебе стало легче, — Марго улыбается отстраняясь.

А я с удовольствием кормлю ее очередной маленькой кремовой фиговиной, сожалея лишь об одном:

— Жаль, что нельзя сейчас тебя всю взбитыми сливками намазать. Но ничего, до дома я, так уж и быть, потерплю, любимая.

Тихий смех Марго и ее нежный поцелуй, подаренный украдкой, ударяют в голову хлеще, чем весь коньяк, что мы с Шефом выпили пять лет назад за мою защиту докторской, когда сын меня домой приволок буквально на себе.