Немного о потерянном времени (СИ)

Жена стонет и выгибается навстречу. Всхлипывает, и нет на свете ничего этого звука слаще. Я ее на хрен слюнями сейчас всю уляпаю.

Она прижимается ко мне сама, так что я веду руками по спине от плеч до попы и обратно, по пути задирая ее домашнюю футболку. К чертям все преграды, хочу чувствовать ее кожу, жар и мурашки, те, что обязательно сейчас появятся.

Накрываю и сжимаю ладонями грудь. Жена громко стонет.

Так, так моя хорошая!

Все для тебя. Всегда.

Ты — моя! Единственная, любимая, самая дорогая и желанная.

— Моя, — рычу в раскрытый в стоне ротик.

Облизываю и кусаю ее шикарные губы.

«Моя — моя — моя», — стучит в пустой совершенно башке.

Инсульт? Да по хрен. За такое не жалко.

За неё и для неё ничего не жалко.

Марго всхлипывает и царапает коготками мой вставший дыбом затылок.

— Весь я только для тебя, — шепчу ей и стягиваю ее футболку, а свою срываю следом.

Нах* эти тряпки.

Тяну жену со стола и сдергиваю с нее домашние брючки. Падаю на колени и вжимаюсь лицом ей между ног. Дурею от ее запаха. С ума схожу. Шепчу бессвязно:

— Люблю безумно… сошел тогда с ума… дышу лишь тобой, родная.

Стонет. Подается бедрами вперед. Ближе.

Хочет еще.

Сжимаю руки на шикарных бедрах. Поднимаю глаза.

Охренеть картина: жена пальцами в столешницу вцепилась, глаза широко распахнуты, губы кусает, почти плачет:

— Влад, пожалуйста!

— Все для тебя, любимая. Все для тебя. Всегда, малышка, — прикусываю лобок, и ее продирает судорогой.

Стонем оба.

Нет, так только измучаем друг друга.

Она уже вся влажная — я вижу и чувствую.

Поднимаясь, прижимаюсь и скольжу вдоль нее — такой кайф! В процессе освобождаюсь от брюк и белья, подхватываю ножку Марго на локоть и отодвигаю трусики в сторону.

Теперь мы синхронны. Созвучны.

Вновь стонем вместе:

— Да-а-а! — я погружаюсь в этот нестерпимый нежный жар.

Целую глубоко мою девочку, позволяю ей чуть привыкнуть, и как только она начинает слегка крутить попкой, срываюсь.

Так давно хотел.

Ужасно скучал.

Так жутко боялся потерять.

Да, еще, еще.

Глубже, сильнее, быстрее.

Да!

Марго вцепляется в мои плечи и стонет на каждом выдохе не останавливаясь. А в тот момент, когда она начинает подаваться ко мне бедрами навстречу, у меня окончательно едет крыша, и я впадаю в безумие.

Выплываю оттуда, лишь ощущая собственный оглушительный финал в глубине обожаемой жены. Бл*.

В объятьях моих всхлипывает Марушечка. Дышит тяжело и прерывисто. Румяная, довольная, с сияющими счастьем глазами.

Восторг бл*.

И такая она невозможно прекрасная и родная, что я не выдерживаю:

— Марочка любимая, давай повенчаемся, — шепчу в алое ушко.

Прикусываю его, а жена застывает.

Неспроста.

Слишком глубоко обидел. Долго тянул с объяснениями. Расстроил и разочаровал. Опять, сука.

Марго гладит теплыми ладонями по лицу, шее, спускается на грудь и замирает, глядя в глаза.

Сейчас я умру.

— Не будем спешить с вечными решениями. Тебе есть о чем подумать, любимый, — жена мягко улыбается.

Ни укора, ни претензий. Понимание, принятие.

Я не заслужил этой милости бл*.

Дебил.

Но цель ясна.

Осталось не облажаться.

Снова.

Драгоценные!

Для создания правильной атмосферы (спасибо Владимиру Львовичу — взбодрил нас с утра…) в преддверии выходных я добавила в романе «Хорошая девочка. Версия 2.0» в главы 58 и 60 коллажи невероятной Елены Никишевой — строго 18+.

Огонь-пожар от Марго и Влада в самом начале их отношений вашему вниманию:)

Здесь тоже будет свой специальный 18+ коллаж,

но позже, как бонус тем, кто приобретет роман в библиотеку после завершения.

Глава 64

Лада

Через полгода после свадьбы Марка Адриана

Сидя рядышком за столом на диване, мы наблюдали, как Лиза на полу играет с Никитой. Вернее, Лиза играла с бантиком, который за верёвочку Никитос таскал по всей кухне.

— Ну а что? Я видел, котят так занимают. Попробовал, а Лизе зашло, — улыбался младший брат моего жениха.

Это было невероятно мило, и весь Никитос был очень мил, особенно в те моменты, когда восхищался моей дочерью.

Владимир Львович недавно поинтересовался у него так, между делом, когда традиционные его подружки: Айгерим и Селена, вместе с родителями разъехались по домам:

— И которая же из них тебе больше нравится? Какую в дочери ты для матери выбрал?

Никита сначала насторожился, а потом так по-взрослому хмыкнул:

— Ой, да что там! Мы с ними прекрасно дружим.

Оглядел внимательно слушателей, покосился на Лизу, что тянула его за штанину, просясь на руки, и выдал:

— Зачем нам в семью тащить кого-то левого, если у нас Лизон есть? Тут столько времени впереди, мы с мамой из неё нормальную бабу вырастим без всех этих дурацких закидонов.

Мне бы обидеться, а я опять заплакала. От счастья.