Немного света твоего

— Вот что, Аркадий Тимофеевич, привезите-ка мне эту бабочку, — задумчиво попросил следователь. — И, надеюсь, вы понимаете, что информация, которую вы сейчас узнали, конфиденциальна. В интересах следствия, её нельзя придавать огласке.

* * *

Супруги Ремезовы на телефонные звонки не отвечали. Пришлось нанести им личный визит. После долгой паузы, последовавшей за настойчивыми звонками, дверь следователю открыл Андрей Ремезов.

Громов видел его впервые, но не понять, кто перед ним было невозможно. Бледное лицо, пугающая синева под нижними веками, красные прожилки воспалённых глаз и потухший взгляд смертельно уставшего человека — отца, похоронившего дочь. Под этим взглядом даже не отличавшийся особой чувствительностью капитан невольно поёжился и поспешил озвучить интересующий его вопрос, чтобы поскорее убраться из этой гнетущей ауры бюро ритуальных услуг.

Мужчина не сразу понял, чего от него хотят и отстранённо переспросил:

— Какая бабочка? Не понимаю о чём вы. Я ничего такого не видел.

— А ваша супруга? Может быть, она вспомнит? Я могу с ней поговорить?

— Нет. Она сейчас в больнице, в любой момент могут начаться преждевременные роды.

— И всё-таки. Это важно, — настаивал следователь. — Вчера ОН похитил ещё одну девочку. Позвоните жене и спросите сами: не находила ли она коричневый конверт с голубой бабочкой, проколотой иглой?

Файль уже передал ему насекомое-улику, так что при необходимости Денис мог его продемонстрировать.

Ремезов странно дёрнулся и посмотрел на собеседника более осмысленно. В янтарно-карих глазах мелькнул страх. Он открыл дверь шире и пригласил Громова войти со словами:

— Идите за мной, я вам кое-что покажу.

— Последние несколько дней Вера себе места не находила, — рассказывал он, направляясь в сторону лоджии. — Замкнулась, ни с кем не общалась, даже нас с сыном, казалось, не замечала. Только всё время рисовала. Одну и ту же картину. Вот, взгляните.

Громов вошёл вслед за Андреем в небольшое полностью застеклённое помещение и замер, удивлённый открывшимся зрелищем. На полу, на столе, в гамаке — повсюду валялись изрисованные листы бумаги. На каждом, как и на холсте, вставленном в мольберт, была изображена лежащая лицом вниз светловолосая девочка, придавленная сверху огромной голубой бабочкой и вместе с ней, пригвождённая к полу тонкой иглой, увенчанной голубой бусиной…

Глава 5

— Социальные сети — зло! — громко заявил щуплый, светловолосый, веснушчатый специалист по компьютерным и прочим технологиям Олег Крюков, ногой открывая дверь в кабинет Громова и протискиваясь внутрь. В руках он держал большой ноутбук.

Денис уже собирался отправляться домой и визиту коллеги не обрадовался.

— Крюк, ты на часы смотрел? Рабочий день окончен. Завтра свои весёлые картинки покажешь!

— Громов, это у стоматологов рабочий день строго по графику, а у нас — от петухов до петухов. Не пошёл в стоматологи — не жалуйся теперь. Меня, вон, на днях вообще из отпуска сдёрнули и ничего.

Крюков водрузил на стол следователя ноутбук и уселся в его кресло, всем своим видом демонстрируя, что визит не терпит отлагательств.

— И тебя тоже? Ладно, давай, только быстро. Надеюсь, твоя информация стоит потраченного времени.

— Я, между прочим, трачу тут время вместе с тобой, — укоризненно напомнил Олег. — Она стоит даже чашечки чая. Как насчёт чайку? С утра маковой росинки во рту не было.

— Заварка кончилась. Только что, — мрачно хмыкнул Денис. Фамильярности и «бабские» кофейно-чайные посиделки с коллегами он не любил. — Показывай уже! Время — деньги, а нам за сверхурочку не платят.

— Жмот ты, Громов, — Олег скользнул тоскливым взглядом по новенькому белому термопоту и развернул монитор для лучшего обозрения. — Вот, смотри, у Ульяны Ремезвой была страничка на «Одноклассниках». Общалась она в основном со своей подругой Оксаной Маликовой. Та в прошлом году переехала в Краснодар, но девочки продолжали регулярно переписываться. Можешь почитать сообщения. Ульяна ей практически каждый день своей жизни описывала. Особенно, когда случалось что-нибудь неприятное.

— Уступи-ка старшим место, малец, — лёгким подзатыльником следователь выдворил Крюкова из кресла и занял его сам.

Олег обиженно насупился и перебрался на стул для посетителей, мысленно отметив, что младше Громова он всего на пару лет, но почему-то все в отделе считают его «мальцом». Наверное, из-за нелепых детских веснушек.

Громов пробежался цепким взглядом по тексту переписки и чертыхнулся. Здесь было практически всё — от зелёнки до смерти кенара.

— Как видишь, похититель не обязательно из ближнего окружения, — назидательно подытожил Крюков. — Взломать страницу и почерпнуть из неё необходимую информацию мог кто угодно. Даже пароли подбирать не нужно, достаточно специальную программку запустить. Такая же страничка есть у Веры Ремезовой. Переписка там скудная и малоинформативная, зато много семейных фотографий.

Парень потянулся к мышке, развернул ещё одно окошко и вошёл в упомянутый фотоальбом. Денис сразу узнал тот самый снимок, что похититель демонстрировал Ульяне. Его могли взять отсюда.