Немного света твоего

— Да. Недолго, старался не волновать. Бабочка действительно была. Ульяна нашла её в конверте, приклеенном к двери. Вера велела выбросить, и была уверенна, что она это сделала.

— Почему в полиции не сказали?

Андрей растерянно передёрнул плечами:

— Так я не знал ничего, а Вера, наверное, значения не придала. Когда Уля пропала — не до того было. Я, кстати, нашёл её. Лежала у дочки в шкафу в коробке из-под карандашей. Такая же, как на Верином рисунке.

Громов взял протянутую коробку и заглянул внутрь. Бабочка была очень похожа на ту, что принёс Аркадий Файль. Цвет и размер просто один в один. Придётся завтра устроить ещё один подворный обход в домах, где жили девочки. Вдруг соседи видели, кто принёс конверт. А ещё отработать все торговые точки, где продают таких насекомых и тех, кто их коллекционирует.

— Она вам о чём-нибудь напоминает? Вы или ваша жена видели раньше что-нибудь подобное?

— Нет, — уверенно ответил Ремезов.

— Нет? — Громов недоверчиво прищурился: — Её рисунки выглядят очень… гм… реалистично.

— Вера — художник. Она выплёскивает на бумагу свои эмоции. Просто теперь эта бабочка у неё, видимо, ассоциируется с потерей… Ули. — Ремезов с трудом заставил себя выдавить последнее словосочетание и, замявшись, тихо спросил: — Скажите, а все эти видеозаписи… Кроме того, что на них… точно ничего больше не было? Какого-нибудь физического воздействия, например?

Громов мельком взглянул на часы. Он понимал, какие слова хочет услышать осиротевший отец, но подслащать пилюлю не собирался.

— Нет. Камеру останавливали лишь однажды на пару минут, когда похититель принёс снотворное. Все остальные события зафиксированы посекундно.

Андрей совсем поник, сгорбился, даже ростом стал как будто ниже.

— Как же так? — прошептал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как она могла поверить, что мы её не любим? Как?! Неужели не чувствовала, неужели мы не смогли…

Его голос задрожал и сорвался. Мужчина резко отвернулся, не окончив фразу, и стремительно зашагал прочь.

* * *

Бутерброды на тарелке таяли быстро, зато видеозаписям не было конца. Ничего полезного Денис из них пока не почерпнул, а ведь завтра на оперативке придётся отчитываться — ФАС на прощанье напомнил тоном, не внушающим оптимизма.

Комната на первый взгляд самая обычная. Жаль, полностью камера её не охватывает — одна из стен полностью выпадает из вида. Свет горит постоянно, возможно, окна закрыты жалюзями. Ульяна почти всё время плакала или громко протестовала в ответ на жестокие утверждения похитителя. Словом, шума производила много. Будь это квартира в типичной густонаселённой многоэтажке, кто-нибудь всё равно бы что-то услышал. Рискованно. Скорее всего, это частный или пустующий дом. Надо бы проверить, у кого из близкого и дальнего окружения Ремезовых и Файлей имеется такая недвижимость.

В дверь позвонили. Громов бросил взгляд на часы. Время-то, конечно, детское: 20–35, но гостей он не ждал, а незваные посетители, как правило, либо приносили дурные вести, либо отнимали время попусту.

Звонок повторился. Громов с сожалением вернул на тарелку недоеденный бутерброд и неохотно поплёлся в прихожую. Посмотрел в глазок и недовольно скривился, увидев рыжую девчонку-подростка из соседней квартиры.

Пару месяцев назад капитана угораздило совершить, пожалуй, единственный в жизни благородный поступок. Он на автомате, даже не успев подумать, что делает, перехватил, выскочившую на дорогу прямо под колёса стремительно приближающейся фуры, четырёхлетнюю дочку новых соседей. Получается, спас от неминуемой аварии. Родители благодарили долго (не материально, к сожалению), но в конце концов отстали, а вот рыжеволосая сестра малышки ему по сей день не давала прохода.

Радостно здоровалась, сияя, как начищенная до блеска монетка, всеми веснушками сразу. Улыбалась так солнечно, что каждый раз невольно хотелось обернуться в поисках какого-нибудь супергероя, ведь такие искренние, восхищённые улыбки и взгляды адресуют только им. Отправляясь в магазин, предлагала купить и принести продукты, словно он немощный трясущийся пенсионер, неспособный проделать путь до ближайшего универсама самостоятельно. А однажды торчала под дверью следователя чуть ли не до полуночи, чтобы отдать оброненную им утром зажигалку. С тех пор он её так и называл про себя «Зажигалка». Имени не помнил. Слышал, конечно, но в памяти отложилось лишь, что оно такое же нелепое, как и сама девчонка.

— Вот же прилипала рыжая! — раздражённо проворчал Громов, намереваясь просто проигнорировать её визит, но звонок затренькал снова. Девчонка попалась упрямая.

Ну ладно, сама напросилась! Денис резко распахнул дверь и, не тратя время на приветствия, сердито рявкнул:

— Ты на часы вообще смотрела?! Многие люди в это время уже спят!

Её всё та же, раздражающая до зубовного скрежета, восторженная улыбка потускнела лишь самую малость, став виноватой.