Немного света твоего

— И по этому тоже, обстановка у вас нездоровая: полный двор бомжей, школьников и никакой охраны. А если что-то случится?

— Школьников тут почти нет, а с охраной у нас всё в порядке! — обиделась Алина Сергеевна. — На первом этаже обустроен пункт видеоконтроля. Парни наблюдают за каждым уголком территории и всегда готовы принять меры в случае необходимости. Но она возникает редко. У нас даже медицинский пункт есть. Никаких неприятных ситуаций за последние два года в Центре не было. А вот за его пределами всякое случается, мы же не можем их постоянно контролировать.

— Говорите, не было неприятных ситуаций, а как же кража личных вещей у Кирилла Фадеева неким алкоголиком? — напомнил Денис, давая понять, что достаточно осведомлён и сказки ему рассказывать не стоит.

Алина Сергеевна помрачнела и недовольно проворчала:

— Тот человек пришёл к нам впервые и явно не с целью духовного возрождения. Это досадная случайность, больше такого не повторялось. Так проводить вас к охранникам?

— Я бы предпочёл побеседовать с Ромельским. Где его можно найти?

— Зачем? — снова насторожилась Алина. — Что вас всё-таки интересует?

— Скажем, он нужен мне как консультант по одному важному делу. — Громов выбрал наиболее подходящую интерпретацию предстоящей беседы. Говорить, что он рассматривает руководителя Центра в качестве главного подозреваемого было бы преждевременно и недальновидно. — Я очень рассчитываю на его помощь. Вызывать повесткой такого человека не хочется, вот и пришёл лично.

Администратор смерила его недоверчивым взглядом, но неохотно достала мобильный телефон и набрала номер со словами:

— Я предупрежу Даниила Максимовича о вашем визите. Пройдёмте пока в его кабинет.

Когда выяснилось, что Ромельский уже подъезжает и будет с минуты на минуту, Денис вежливо отклонил приглашение пройти в кабинет. Он предпочёл встретить писателя у ворот и лично сравнить насколько его авто похоже на транспортное средство похитителя. Ведь если оттенок цвета другой, то и беседу придётся строить иначе.

Он не разочаровался. BMW Ромельского выглядел почти также, как тот, в который села Нина Файль. Высокий, по-спортивному подтянутый, широко улыбающийся тридцатисемилетний писатель в серых джинсах и однотонной светло-голубой футболке был ему под стать. Он сиял не меньше блестящей на солнце отполированной поверхности автомобиля.

«Это ненадолго» — мрачно подумал Громов, протягивая руку для традиционного приветствия. Ладонь Ромельского была тёплой, ответное рукопожатие крепким, голос мягким, хорошо поставленным и каким-то обволакивающим.

Пока шли к основному зданию, он здоровался за руку со всеми, кого встречал по пути. Иногда останавливался, задавал вопросы, говорил что-то ободряющее, похлопывал по плечу и вызывал у Громова всё большее раздражение. Когда они, потеряв на подобные церемонии около двадцати минут, наконец, добрались до кабинета, следователь с трудом сдерживался от желания вот прямо сейчас предъявить обвинение. Удерживало благоразумие, напоминающее — прямых доказательств всё же нет.

Ромельский удобно устроился в рабочем кресле за столом, наполовину заваленным какими-то бумагами, и предложил Громову занять кресло напротив. Денис, представив какие личности в него опускались, брезгливо поморщился и присел на самый край. Из альтернативных вариантов в помещении имелся только диван, но располагался он далеко, у самого окна. Остальное пространство занимали шкафы с книгами, большой плоский ЖК телевизор и стол с электрическим самоваром и чайным сервизом.

Не слишком солидная обстановка для известного, состоятельного человека, а с другой стороны, учитывая постоянно отирающихся здесь бомжей, шиковать, пожалуй, и впрямь не стоит.

— Извините за творческий беспорядок, — Ромельский показал на «украшавший» стол ворох бумаг. — Я вас слушаю. Что случилось?

Денис, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, в общих чертах рассказал о похищениях.

Писатель слушал, не перебивая, периодически задумчиво потирая переносицу. Улыбаться он действительно перестал, но ни малейших признаков тревоги и беспокойства не выказал.

— Странная история. Бедные девочки. Каких только уродов на свете не бывает! — резюмировал он возмущённо. — Но чем я могу здесь помочь, не понимаю?

— Видите ли, похититель уверяет, что он гасит их свет. Такая у него цель.

— Гасит свет? — а вот теперь голос Ромельского дрогнул, что Громов не преминул с удовлетворением отметить.

— А вы, насколько я понимаю, учите свет зажигать. Есть здесь некая параллель, не находите?

Писатель уже взял себя в руки и спокойно возразил:

— Не нахожу. Это избитое, расхожее выражение. Возможно, тот человек и читал мои книги, но вполне мог прийти к такой аллегории самостоятельно.

— Мог, — неохотно признал следователь. — Допустим, он всё же знаком с вашим учением. Объясните мне, что означает этот треклятый свет? Жизнь?