Немного удачи

– Ничего не говори Генри. Может, он не заметит.

– Ну, – сказал папа, – заметит, когда за ней приедет фургон утилизатора.

– По-моему, у них сейчас грузовик, – вставил Джо.

– Ну вот, пожалуйста, – сказал Уолтер. – Даже утилизатор водит грузовик. Даже утилизатору теперь мало проку от животных.

Пару недель спустя, когда Джо вернулся домой с фермы Рольфа, где он обрабатывал кукурузу, папа остановил его по дороге из амбара в дом.

– Джоуи, – сказал он, – я продал Джейка.

Из горла Джоуи вырвалось громкое, изумленное восклицание:

– Я считал Джейка своим…

– Но он просто стоит и ничего не делает. А у этого парня есть для него дело.

Папа говорил резким тоном, но выглядел смущенно.

– И что это за дело? – спросил Джо.

– Кажется, у него есть старая коляска, на которой он любит ездить на местных праздничных парадах. Совсем легкая, лошади вроде Джейка такую тянуть ничего не стоит. Он здоров, у него должна быть работа.

Джо не спорил, но все это показалось ему подозрительным.

– Откуда он узнал про Джейка? – спросил он.

– Наверное, утилизатор рассказал ему, что у нас есть хорошая лошадь.

– Ну а я не хочу его продавать.

Джо протиснулся мимо Уолтера – осторожно, вежливо – и направился к дому. Подошло время ужина, и он хотел есть.

– Это сорок долларов, – сказал папа. – Хватит на четверть в Университете Айовы для Фрэнки.

Джо развернулся.

– Я думал, он решил взять перерыв на год. Он же собирался поехать в Висконсин и накопить себе на университет, охотясь на лис и бобров.

– Теперь ему не придется этого делать.

– А как же та «трудовая школа», про которую говорили Элоиза и Юлиус? «Брук…» как-то там. Она была бесплатная.

– Наверное, закрылась.

Но папа не спрашивал ни совета, ни разрешения. Он уже продал лошадь и получил деньги – новый владелец заберет Джейка на следующий день.

Мама проявила больше понимания. Она пришла к Джо в комнату, когда тот ложился спать, села и взяла его за руку.

– Лиллиан тоже плачет, – сказала она. – Я ей все объяснила, но Генри, скорее всего, говорить не буду, подожду, пока сам спросит. Иногда детям легче с чем-то смириться, если они не сразу узнают, что произошло. Но мы с папой понимаем, как сильно ты привязан к Джейку. Папе очень жаль.

Джо вытащил свою руку из маминой и молча откинул волосы со лба.

– Джозеф, Фрэнки идет учиться не только ради себя. Он делает это ради всех нас. Мир меняется, и кому-то нужно выйти туда и быть к этому готовым.

Джо фыркнул.

– Сынок, ты знаешь, что этим кем-то должен быть он, а не ты. Ты любишь мир, в котором живешь, и это хорошо. Он любит мир, о котором мы мало что знаем, и это тоже хорошо. Я считаю, мне повезло, что у меня такие разные мальчики.

Она снова взяла его руку, погладила ее и ушла. Джо знал, что надежды на спасение Джейка нет, да и он действительно проживет дольше, если у него будет какое-нибудь дело и общество себе подобных – у того человека была другая лошадь, хромая, которая больше не могла тянуть коляску. Но Джо сводило с ума то, что он никогда никому не мог возразить. Его собственная семья загоняла его в угол и заставляла чувствовать себя тупым. Сам он себя глупым не считал: он умел пахать по прямой, чинить забор, стричь овец, доить корову, предсказывать погоду, даже убедить малиновку сесть ему на палец. Он мог подражать голосам семнадцати птиц и зверей и нередко развлекал этим Генри и Лиллиан (Лиллиан рассказывала историю, а Джо играл роль животных на «настоящем зверином языке»). Он подумал о дяде Рольфе, чье поле теперь обрабатывал и чья жизнь, казалось, была похоронена в этом самом поле. Но Джо – не Рольф и никогда им не станет. Ни за что.

Фрэнк сидел в кафе на Линкольн-Уэй в студенческом городке через дорогу от колледжа в Эймсе. К его невероятному изумлению, заказ у него принял не кто иной, как Рагнар, папин батрак, работавший на ферме много лет назад – где-то восемь или десять. Он узнал Фрэнка, хотя Фрэнк его не узнал. А теперь подошла женщина – видимо, Ирма. Она выглядела чуть более знакомой. Она бросилась к нему и схватила его за руки.

– Боже мой! Фрэнки Лэнгдон, добро пожаловать в Университет штата Айова! Когда я видела тебя в последний раз, ты был тот еще проказник! Помнишь, как ты вбил ряд гвоздей в перила на переднем крыльце? Ох и взбеленился же твой отец! А теперь ты здесь! Где ты живешь?

– В общежитии первокурсников, – ответил Фрэнк. – Но я хочу вступить в «Сигма Чи», если получится. У них хорошая стипендия.

– Ох, боже мой! Разве ты слышал про студенческие общежития? После той послевоенной эпидемии гриппа все там спят на чердаке с открытыми окнами даже зимой. В комнатах и апартаментах температура хотя бы выше нуля!

Фрэнк рассмеялся.

– Значит, как дома.

– А как поживают твои родители? Я так за них беспокоилась.

Фрэнки напрягся.

– Нормально. У них все в порядке. Родился Генри. Ему почти пять.

– И он очаровательный, я в этом уверена, – сказала Ирма и сжала его руку. – Ну, мне пора назад, на кухню. Но ты возьми блюдо дня. Солонину с капустой. За счет заведения.

Фрэнк заказывал куриный бульон, самое дешевое блюдо в меню, но сказал:

– Спасибо.