Немного в сторону

— Да, — сказал Викандер, — они не лишены чувства юмора. Мало того что они отняли у меня завод, вдобавок они желают, чтобы я бесплатно подарил им еще партию коры.

Но партию коры он все же прислал. Правда, она была неважного качества, но деньги за нее он получил сполна и аккуратно.

В это время в Одессе по заводу шлялись бродячие кошки и в каландрах и шведских станках пауки плели паутину. В порту не знали, что делать с партией коры, прибывшей из далекой Португалии: для поплавков слишком много, а пробку и линолеум делать некому. Старые пробочники ходили по улицам, работали в порту, проводили продразверстки, служили в Красной Армии, дрались с бандитами.

Первыми пришли Финевич, Кузин, Гуров. Вместе с другими энтузиастами они перетаскивали и восстанавливали станки, ходили, собирали в порту, на базаре, на улицах старых пробочников. Пришли Филимонова, Наконечная, Крузе, Белоконь, Марховская, Николаева, Зина Петрович, Груня Побережнюк, Катя Хорон — старые ветераны пробочного производства.

Потом пришли мастера Штадо и Бугай, инженер Шабашкевич. Они наладили производство линолеума.

Пришли инженеры Седач, Кроль. Они наладили первую в стране мельницу для получения древесной муки, идущей в линолеум. Пришел мастер Рудковский и организовал цех автотракторных деталей. Пришли Любимский, Долинский, усовершенствовали пробкорезательные станки. Пришли энтузиасты, рационализаторы, изобретатели, комсомольцы. Пришел цех диетического питания, зеленые скверы, спортивный стадион, редакция газеты, рабочий поселок с красивыми коттеджами.

Однажды, несколько лет назад, завод решил забраковать партию коры, полученной из-за границы. «Это не первый сорт, — сказано было в рекламации, — можете получить его обратно».

«Ого, это слишком», — подумал, возможно, Викандер, однако послал своего представителя. Он был не лишен, как сказано, трезвого взгляда на вещи.

Представитель бывшего владельца завода подъехал к заводским воротам, прочел на них — завод «Большевик», подумал о превратностях судьбы и остановил свой автомобиль у конторы. Представитель потребовал самого компетентного знатока, чтобы пойти к партии сырья для осмотра.

Навстречу ему вышел худой, угрюмый, пожилой рабочий с заскорузлыми руками. «Ну, если это самый компетентный специалист, то я ему докажу все, что надо».

Целый день они ходили среди кип коры, и представитель облился десятью потами.

— Это самый нежный, самый толстый и самый бархатный сорт пробки, — говорил он, показывая на кипу.

Тогда Кузин распаковывал кипу и вытаскивал запрятанные в середину куски брака.

— Не будем спорить, — ласково говорил представитель, — я не говорю, что это первый сорт, пусть будет второй, зачем портить отношения.

Тогда Кузин доставал кусок настоящего второго сорта и показывал представителю, чтобы напомнить, как он выглядит. Так они разговаривали над каждым куском пробки, и наконец представитель плюнул, сел на кипу передохнуть и протянул рабочему папироску.

— Не будем спорить, — сказал он. — Я не знаю, зачем я ездил в Одессу. Давайте я подпишу акт. Какая у вас тут чудная погода!

— Не знаю, зачем вам было затруднять себя? Действительно, погода ничего.

— Скажите, вы работали у Викандера? Я скажу ему, какие из его рабочих вышли прекрасные специалисты.

— Да, скажите, что я его очень благодарю.

И они разошлись, как добрые приятели и джентльмены.

Что же такое пробка?

В боковом кармане пиджака техдиректора завода, иностранного специалиста Грюнвальда, лежит маленькая книжечка. Время от времени он вынимает ее и внимательно перелистывает.

В ней не написано ничего интересного. И в то же время она полна поучительного содержания. Дело в том, что это прейскурант одной из иностранных пробковых фирм, и сделан он целиком из пробки. Тончайшие листки, типа папиросной бумаги, вырезаны из отборной пробковой коры.

Это, конечно, восхитительный изыск, жест галантного продавца. Так знаменитые кондитеры поражают публику паровозом, сделанным из теста и крема. Такой паровоз не должен ездить.

Но этот пустячок мимоходом говорит о возможностях завода, его оборудовании, его специалистах. В нем — огромная культура капиталистического предприятия.

Взгляд на пробку только как на некий пустяк для закупоривания бутылок основан на неосведомленности.

Пробочная индустрия — понятие давно уже и хорошо известное на Западе, обозначающее десятки огромнейших предприятий, мощные тресты и картели, — нашей стране до недавнего времени была неведома, как, впрочем, и многие иные виды индустрии.

Так же, как неведома была до недавнего времени автомобильная промышленность…

Тот же директор вынимает из стола кусок фордовской автотракторной прокладки. Тонкая пластина, сделанная из спрессованной и склеенной пробковой крошки, напоминает фетр. Ее можно брать в руки и мять, как хорошую фетровую шляпу, — она остается целой.

Форд — наш единственный конкурент в производстве пробковых деталей для машины, почти мировой монополист в этой области; его прокладка отвечает всем требованиям к ней мотора.