Немножко иностранка

– Наверное, она у Багиры.

– А кто это, собака?

– Нет. Это мать моего мужа.

– Значит, надо к ней сходить.

– Она меня с лестницы спустит.

– Почему?

– Она меня ненавидит. Считает, что ее сын спился из-за меня. Это я его погубила.

– Понятно. Вы хотите, чтобы я пошел вместе с вами?

Галина не выдерживает. Плачет.

– Да ладно. Я пойду. Мне это совершенно не сложно. Только после концерта. Вас это устроит?

Виталик сидит в зале. Присутствует на концерте.

Галина подходит, садится рядом на свободное место. Вокруг нее целый зал людей, где она не нужна никому и ей никто не нужен. Одиночество на людях.

Николай поет красивую мелодию. Музыка совпадает с настроением Галины.

Так бывает на похоронах.

Старинный респектабельный дом. Галина и Виталик остаются на улице. Николай входит в подъезд, поднимается на второй этаж. Звонит в дверь.

Дверь распахивается. На пороге шестнадцатилетняя Таня. Сама весна.

Николай невольно залюбовался. Молчит.

Таня тоже не верит своим глазам. Перед ней король эстрады, о котором мечтает вся страна, а он – сам пришел. Бог послал с доставкой на дом.

– Это правда вы? – спросила Таня. – Или просто похожи?

– А ты Таня? – в свою очередь спросил Николай.

– Таня Митрофанова.

– Одевайся! – приказал Николай.

– Зачем?

– Тебя внизу мать ждет.

Таня поняла, что появление певца – интрига ее матери.

– Не пойду, – отказалась она.

– Почему?

– Не пойду, и все.

– Но мать волнуется. Места себе не находит.

– Она Витальку больше любит.

– Может, все-таки спустишься? Пусть она тебя увидит.

– А вы-то тут при чем?

– Я ни при чем, но ты – законченная эгоистка. Так мызгать близкого человека… Это жестоко и безнравственно.

Таня обиделась.

– Значит, так! Мне шестнадцать лет. У меня паспорт есть. Я уже взрослая, и нечего меня обзывать. Каждый взрослый человек имеет право на свою порцию одиночества. Разве не так?

– Так. Но не за счет других.

– А я не хочу, чтобы меня искали. Я хочу, чтобы меня все потеряли. Понятно?

– Понятно.

– Передайте, что я жива и здорова и домой не пойду. И пусть меня никто не ищет. Меня нет.

Таня хочет захлопнуть дверь, но Николай подставляет ногу.

– Пустите!

– Послушай: когда кто-то рядом с тобой шагает не в ногу, не суди его. Может, он слышит совсем другой марш.

– Да какой у Ивашовой марш? У нее и слуха-то нет…

Таня поворачивается и уходит.

Николай идет вниз по лестнице.

Дверь тяжело захлопывается.

Прихожая Багиры.

На стене висит календарь с портретом Озерникова. Рядом в рамочке портрет Пушкина работы Кипренского. Появляется Багира с кухонным ножом в руке.

– Кто там? – спросила она.

– Этот приходил. – Таня указывает на Озерникова.

– А этот не приходил? – Багира указывает на соседний портрет.

– Понадобится – и этот придет. Я их всех на уши поставлю, – мстительно говорит Таня и скрывается в комнате.

– Митрофановское отродье, – заключает Багира. – Хоть бы кто-нибудь в меня пошел… И что с вами со всеми будет, когда я умру…

– Переедем в твою квартиру! – орет Таня из-за двери.

Двор. Озерников выходит из подъезда. Галина напряглась в ожидании.

– Там она. Все в порядке. Завтра придет, – сообщает Николай.

– Что я ей сделала? – произносит Галина упавшим голосом.

– Дело не в тебе. Она с Генкой поссорилась. К брату ревнует. Много всего. Ей тоже непросто. Первая любовь, первое предательство.

– Думала, подрастут – легче будет. А получается – все труднее и труднее. Им отец нужен.

– Почему он от тебя ушел?

– Поехал на время, на заработки, ну и закрутился… Знала бы Агнесса, она не стала бы мне делать окна.

– Агнесса – это кто? – не понял Николай.

– Завуч. Она ставит мне первый урок, третий и пятый. А второй и четвертый я должна в учительской сидеть.

– Мама, я кушать хочу, – напомнил о себе Виталик.

– Поужинаете с нами? – пригласила Галина.

– Пойдемте, в солдатики поиграем, – подключился Виталик.

Озерников в концертном прикиде сидит на крыльце деревянного дома Галины. Пьет чай.

Появилась Галина, останавливается возле дверного косяка.

– Уложила, – сообщает она. – Заснул вместе с солдатиками. Руку положил на коробку. Дурачок.

– У тебя очень красивые дети, – отозвался Николай.

– Для меня красивые.

– А друг у тебя есть? – поинтересовался Николай.

– В смысле любовник? – уточнила Галина. – Нет.

– Почему?

– Не хочу.

– Почему?

– Потому что я должна буду отдавать ему время и энергию. А я лучше это время и эту энергию отдам своим детям.

– А счастье?

– Дети и есть мое счастье.

– А жизненные впечатления?

– Впечатлений хватает, как видите.

– Странно. Ты молодая, красивая.

– Я знаю.

– И что?

– Ничего. Это лучше, чем если бы я была старая и страшная, как Агнесса. Она меня презирает за то, что я одна. Считает, что я никому не нужна.

– Хочешь, я пойду с тобой в школу и притворюсь твоим любовником?

– Хочу! Но мне неудобно таскать вас по своим делам.

– Пользуйся, пока я здесь. И говори мне «ты».

– Это неудобно. Кто вы, и кто я. Я – серая мышь, а вы делаете счастливыми целые залы. Можно сказать: все человечество.

– Я делаю счастливым все человечество, а своего сына я предал.

На крыльцо выходит щенок. Николай берет его на руки. Щенок лижет его лицо.