Немножко по-другому

С. Х.: Я часто общаюсь с молодежью по работе и подумала: надо узнать, что захочет читать молодое поколение. Написала письмо подруге из Сети, которая живет в Израиле. Ей восемнадцать. Я спросила: «Ади, какой любовный роман ты захотела бы прочесть?» Она ответила огромным параграфом: «И живут они рядом, и ходят в одно кафе, и…» Сначала я написала: «Ладно, ладно…» Затем сказала: «Погоди. Еще буду вести повествование с точки зрения каждого свидетеля». И получился настоящий роман, но с позиции разных людей.

Х. У.: Понравилось ли тебе быть частью сайта Swoon Reads?

С. Х.: Мне нравится читать комментарии и отзывы, не только на свои работы, но и на другие. В ноябре и декабре у меня на работе загрузка, поэтому мне не хватило времени прочесть все рукописи, но, мне кажется, я их распробовала, читая комментарии других людей. И еще там было много отличных советов, о чем писать, например: «Знаешь, пока я читала, думала…» Там очень приятное сообщество и много серьезных писателей.

Х. У.: Когда тебя выбрали, ты нам рассказала отличную историю о своей маме…

С. Х.: А, о маме! Шел снег, я была дома, рассказала об этом маме, а она ответила: «Сандра, если тебя попросят дать $15 000, не давай. Пришлось объяснять: «Нет, мама, все по-настоящему, это “Макмиллан”, а это – аванс». Она ответила: «Это мошенники, осторожнее!» а я ей: «Мам, “Макмиллан”». Наконец она говорит: «А, да, точно. Я же о них слышала». Она всегда переживает, как бы не нарваться на обман, беспокоится.

Х. У.: Такая у нее роль. Она ведь мама.

О книге

Х. У.: Печатная версия отличается от той, что изначально появилась на сайте. Что, по твоему мнению, изменилось больше всего и какая перемена далась тебе тяжелее?

С. Х.: Мне кажется, сложнее всего было в отношении одной задачи: трудно было сделать Лию моложе. Думаю, отчасти потому, что я описывала их как студентов младших курсов, а в колледже я ОБОЖАЛА младшие курсы: тогда мы очень весело проводили время. И, потом, было непросто сделать ее первокурсницей потому, что пришлось, сами понимаете, представить ее наивнее, неопытнее. Мне это очень понравилось, хотя пришлось нелегко, я приговаривала: «Знаю, какой ты станешь через два года. Лия, у тебя такой потенциал, я так тебя люблю! У тебя все будет хорошо, мы просто сделаем тебя моложе».

Х. У.: Твой ответ всегда меня поражает. Сколько времени у тебя ушло на написание книги?

С. Х.: Шесть дней.

Х. У.: Короче ответа я еще не слышала.

С. Х.: Я много недель ее планировала, с начала октября, подготавливала карточки, таблицы и прочее. Расписала диалоги, у меня было много заготовок и долгие выходные – со вторника по четверг, и я просто взяла и все зараз написала. Были дни, когда я писала по 12 000 слов. Процесс просто шел. Мне кажется, так было благодаря формату книги, приходилось писать с разных точек зрения. Необязательно было долго на чем-то задерживаться. Сюжет просто продвигался, а если что-то не получалось, всегда можно было сказать: «Дальше!»

Х. У.: Так, настал твой шанс высказать мне, какой я ужасный человек. Каково тебе было получить письмо с правками?

С. Х.: Господи, нет. Это было замечательно! Было, конечно, страшно, но потом я прочла и сказала: «А чего я боялась?» И ты еще так извинялась, а я спрашивала: «За что?» Стоит начать с того, что написала я книгу за шесть дней и потом выложила ее в Интернет, чтобы люди смогли прочесть, – конечно же, тут пришлось что-то менять!

Х. У.: Я об этом не знала. Перемены были крупные: 23 точки зрения пришлось сокращать до всего лишь 14, а потому потребовалось переписать половину книги, а мне не хотелось ненароком разбить тебе сердце.