Немножко по-другому

С. Х.: Клянусь, что сердце ты мне не разбила. Тогда мне как раз пригодились карточки. В первом черновике у меня была карточка на каждую сцену. Они все были обозначены по цветам. Сцены с Гейбом и Лией обозначены белым, только с Гейбом – желтым, только с Лией – розовым и сцены, где ни одного из них нет, – оранжевым. Зелеными карточками были отмечены месяцы. Поэтому я, по сути, просмотрела карточки с точками зрения, от которых надо было избавиться. Думала, кто мог бы взять на себя сцены, а потом просто готовила новую карточку. В итоге я приготовила новую стопку карточек, потому что пришлось поменять местами некоторые сцены и точки зрения, но картотека действительно очень помогает в редактировании. Она была моей основной подмогой.

Х. У.: Верно, между тем, что было до, и тем, что – после, огромная разница: у меня такое ощущение, что твой писательский и мой редакторский стили друг друга дополняют.

С. Х.: Да, в этом отношении мне было очень, очень легко. И, как я уже сказала, я ломала голову над тем, каким образом сделать так, чтобы Лия казалась моложе, и как только я с этим справилась, – а, да, еще когда добавила Сэма, – мне стало проще.

Х. У.: Сэм шикарен!

С. Х.: Да, мне надо было сделать Гейба чуть моложе и добавить ему новые контакты. Таким образом его друзья стали друзьями его брата, и они образовали группу в противовес тому, что Гейб – одиночка. Сэм повсюду берет его с собой. И я Сэма очень люблю – он стал моим озарением. Я сидела на работе, как обычно, и вдруг додумалась: «У него есть брат!»

Х. У.: Блестяще. И еще мне нравится манера Сэма говорить. Он такой замечательный старший брат, я так и вижу, как он кладет руку на спину Гейбу и толкает его вперед со словами: «Поговори с ней!» Просто берет и пихает.

С. Х.: Знаешь, самое смешное, что он так и сделал бы. Мне кажется, Сэму всегда этого хотелось, но вряд ли Гейбу кто-нибудь нравился настолько сильно, как Лия. Да, ему, конечно, нравились девушки, но это, скорее всего, было так: «Ай, не хочу я в это лезть и даже говорить, что мне кто-то нравится».

Писательская жизнь

Х. У.: Когда ты поняла, что хочешь стать писателем?

С. Х.: Прошлым летом. Иногда, когда я это обсуждаю, мне становится так противно, но мне кажется, что эта мысль давно поселилась у меня в голове. В детстве я вела дневник, но там обычно все было просто: «Сегодня я разговаривала с мальчиком» или «Мама на меня сердится». Я никогда не занималась настоящим писательством. Я присоединилась к фандому, писала фанфики, а потом поняла: я люблю писать. А ведь даже не подозревала. В колледже провалила писательское мастерство. Не верится, насколько мне нравится писать! А теперь у меня столько идей для романов, просто поразительно.

Х. У.: У тебя есть писательские ритуалы?

С. Х.: На самом деле у меня есть отличный писательский ритуал, о котором я должна тебе рассказать. Порой, когда я застреваю и не понимаю, что делаю, нужно просто сесть и начать писать. Я выкладываю перед собой десять конфет Life Savers в обертках или мармеладные бобы, или «скиттлз», неважно. Съедаю только одну и тогда, когда написала определенное количество слов. Это помогает. Не успеешь оглянуться, как уже написала две тысячи слов, и только потому, что очень хотелось съесть конфетку.

Х. У.: Здорово, и требуется всего ничего. Давай немного побеседуем о писательском процессе. Одни просто выдумывают все на ходу, другие делают наброски. А что насчет тебя?

С. Х.: Я готовлю все. Планирую вплоть до повседневных дел. Люблю карточки, таблицы, пользуюсь методом снежинки.

Х. У.: Что такое метод снежинки?

С. Х.: Когда начинаешь с предложения, а потом разделяешь его на пять. Затем берешь эти пять предложений и расписываешь их на пять параграфов. После разрабатываешь персонажей, создаешь между ними связи, пока они не начинают расти и расти, словно снежный ком.

Вот это я и записываю в таблицу, по сцене в каждую ячейку. Мне часто говорят: «Таблицы не вяжутся с писательством» – а я отвечаю: «Ничего вы не понимаете!» Мне нравится отводить сценам определенное количество слов и пытаться писать ровно столько, сколько задумано. Не знаю, просто люблю таблицы и карточки!

Х. У.: Мне нравятся твои карточки.

С. Х.: Теперь они у меня спрятаны в надежном месте. Я всем говорю: «Смотрите, из них получилась книга!»