Немой крик

– Инспектор, не входите сюда. Бет не любит…

Слова танцовщицы затихли, когда Ким открыла дверь.

Никола остановилась рядом с гостьей, и они обе осмотрели комнату. Одинокая постель была простым матрасом, положенным в деревянный корпус. Ни простыней, ни покрывала. Рядом с этой неиспользуемой кроватью стоял двухстворчатый комод.

Стоун подошла к шкафу в углу и распахнула дверцы. На нее уставились семь пустых вешалок.

Ким посмотрела на Никола, которая в ужасе замерла в дверях.

Инспектор ждала ее реакции, но Адамсон продолжала просто смотреть на пустую комнату.

– Она опять ушла – и даже не попрощалась… – По щеке девушки покатилась одинокая слеза.

Сотрудница полиции вывела Никола из комнаты и закрыла за собой дверь. Затем проводила девушку к софе и села рядом с нею.

– Бет уже поступала так раньше? – спросила она мягким голосом.

– Она делала это постоянно, после того как мы покинули Крествуд, – кивнула танцовщица. Теперь слезы градом катились по ее лицу, и она стала вытирать их рукавом своего джемпера. – Она всегда очень на меня сердится, но не говорит, за что. Никогда. Она то возвращается, то снова бросает меня. Это нечестно. Она же знает, что, кроме нее, у меня никого нет!

Ким вышла на кухню и оторвала там ленту бумажного полотенца. Затем, снова усевшись рядом с Никола, протянула ее плачущей девушке. До конца слез было еще далеко.

– А вы помните, когда она возвращалась последний раз?

Танцовщица прекратила плакать и задумалась, а потом всхлипнула и кивнула.

– Это было два года назад, когда у меня начался инфекционный мононуклеоз и меня положили в больницу. Я тогда пришла в себя, и она сидела возле постели.

– А перед этим?

– Я попала в аварию – так, ерунда, ничего особенного… Со мной ничего не случилось, но я сильно испугалась… потом долго не могла сесть за руль.

– Значит, она периодически появлялась в вашей жизни после того, как вы покинули Крествуд. А вы не догадываетесь, почему она могла на вас сердиться?

– Она не хочет мне говорить, – в отчаянии покачала головой Никола.

Ким услышала в голосе девушки раздражение и поняла, что то, что ей предстоит, будет даже тяжелее, чем она себе это представляла.

– Я хочу, чтобы вы вспомнили день пожара. – Стоун взяла девушку за руку. – Мне кажется, что вы кое-что забыли про этот день. Как вы думаете, сможете вспомнить, пока я здесь, с вами?

– Да мне нечего вспоминать, – ответила озадаченная Адамсон.

– Всё в порядке, Никола. Я здесь, с вами, – Ким сжала девушке руку. – Расскажите мне, шаг за шагом, что произошло в тот день, и вместе мы постараемся восстановить картину.

Никола уставилась перед собой, глядя на какую-то невидимую точку на противоположной стене.

– Помню, что было холодно, и мы с Бет поссорились из-за какой-то ерунды. И она опять воспитывала меня молчанием. Поэтому я вышла в общую комнату…

– И кто же был в этой общей комнате? – все так же мягко спросила Стоун.

– Никого. – Танцовщица покачала головой и нахмурилась. – Все были на улице – лепили снеговика.

– И что же вы сделали?

– Я услышала какие-то голоса и крики. – Адамсон вздернула голову. – Они раздавались из кабинета мистера Крофта.

– И о чем шла речь, Никола?

Ким сжимала руку девушки, а ее большой палец лежал на ее тонкой кисти. Она почувствовала, как пульс ее собеседницы участился.

– Они говорили об Уильяме и о том, что что-то надо скрыть. И еще, что он попал в беду и может оказаться в тюрьме. Они обсуждали, что после этого может произойти с Люси.

– А вы помните, чьи голоса вы слышали?

– Мистера Крофта и миссис Уайатт – они все время спорили. И отца Уилкса – он говорил негромко. А где-то на заднем фоне звучали голоса Тома Кёртиса и Артура Коннопа.

Пятеро, подумала инспектор.

– А как насчет Мэри Эндрюс? – спросила она вслух.

– Ее тогда не было. У нее был грипп, – покачала головой Никола.

– А что произошло потом?

– Отец Уилкс открыл дверь и увидел меня. Было видно, что он очень рассердился, и я убежала.

Ким почувствовала, как ладонь девушки стала влажной.

– И куда вы пошли?

– К Бет. Она была в нашей комнате. А я уже устала от того, что на меня кто-то постоянно сердится.

– И что же вы сделали? – Голос Стоун понизился до шепота.

– Я сказала ей… сказала…

Ким сжала руку танцовщицы еще крепче, но голова девушки стала раскачиваться из стороны в сторону, как маятник. Глаза ее беспорядочно метались, пытаясь заглянуть в прошлое в надежде его изменить.

– Нет. Нет. Нет, – повторяла она. – Нет.

Инспектор попыталась удержать ее руку, но Никола легко освободилась и заметалась по помещению, как дикое животное по клетке, в поисках места, где она могла бы спрятаться. Было видно, что ее охватывает паника. Движения ее стали быстрыми и беспорядочными.

– Нет, такого быть не может… Я не могла…

Адамсон изо всех сил ударила руками по кухонному столу, после чего повернулась и принялась колотить руками сначала по стене, а потом – себе по голове.

Ким подбежала и схватила ее сзади, прижав ее руки к туловищу и пытаясь предотвратить повреждения, которые Никола могла себе нанести.

– Что ты сказала Бет? – повторила свой вопрос инспектор.