Немой набат. Книга третья

Впрочем, Синягин копал глубже. За полстолетия в мире изменилось слишком многое. Рыночники-постмодернисты скумекали, что «крутить деньги» гораздо выгоднее, чем извлекать прибыль из производства, и переседлались, запрягли другую лошадь. Властелином стал финансовый капитал. Кейнсианство, идеологическая база послевоенного подъема Европы, уступило место радикальному либерализму. Донцов помнил, как в студенческие годы особо продвинутые сокурсники рвали из рук эссе Хайека «Дорога к рабству», полстипендии готовы были выложить. Эта лохматая публика вскоре и вдарила либерализмом по демократии, за пять лет вернув симпатии многих к социализму и коммунякам.

Донцов, как всегда, мчал по левой полосе, соблюдая скоростной режим. Но время от времени на пятки наседали любители жать педаль газа в пол и выжимать из моторов полную мощность. Гудели, мигали фарами, сокращали дистанцию до метра — и это на скорости свыше ста! — ехали чуть ли не бампер в бампер. Мозги набекрень, недоумки! Власыч уходил вправо, чтобы пропустить безумцев. Потом снова возвращался в привычный ряд. Такие маневры сбивали с мысли, и каждый раз думалось о чем-то новом. Хотя шарики-ролики вращались вокруг одной темы, так или иначе связанной с бизнесом.

По этой части великим учителем для него стал Синягин. И Власыч вспомнил любопытный пассаж из его рассуждений. В СССР серьезные технократы, даже занимавшие солидные посты в партийной иерархии, в глубине души были, грешным делом, рыночниками, скрывавшими свои взгляды под маской экономической нейтральности. В России сейчас все с точностью до наоборот: технократы, не дутые, не накачанные карьерными стероидами в кириенковских «Лидерах России», а настоящие, стали государственниками. Синягин приводил в пример самого себя и не только.

Помнится, в этой же связи Иван Максимович, не стесняясь изысканных лексических вывертов, шумел о том, что еще в 2016 году Путин потребовал выйти из серверов США, чтобы избавиться от зарубежной цензуры. Так нет же, Медведев заканителил это важное дело — не исключено, намеренно притормаживал? — и вот за океаном нагло, за здорово живешь отключили наш интернет-канал «Царьград», рупор альтернативной, не грефо-набиуллинской экономики.

После очередного маневра в голове зашевелилась мысль о крестном пути русского предпринимателя, которым идет он, Донцов. Перебирая в памяти последние двадцать лет, ужаснулся: боже-боже, сколько же мытарств позади! Но, пожалуй, верно сказал кто-то когда-то: что прошло, то будет мило. Радость преодоления порогов на реке жизни — ни разу преградам спину не показывал! — как бы банально это ни звучало, одно из самых сильных чувств, во всяком случае для мужчины. А как он, Донцов, достойно прошел через холерное время, которое, по многим признакам, на излете... С иголочки, безукоризненно одетого Медведева по ТВ теперь не видно, не слышно... Но сразу остановил себя, прервал бег мыслей: каковы мы, люди, а? Не можем не злословить, ну никак не удается отделаться от упоминания этого имени, лично для Власыча ставшего неким символом потерянного десятилетия, — зона пустозвона. А чего жалеть-то его? Статистика твердит, что резкий скачок неравенства пошел в России с 2008 года, именно с приходом в Кремль Медведева.

И тут же выскочил в памяти другой персонаж — Рыжов. Ректор МАИ, куда поначалу безуспешно пытался поступить Донцов, потом посол во Франции, знатный прораб перестройки, правозащитник. На его политическую деятельность Власычу было плевать, она не интересовала. Память хранила другое. В годы сомнений и бедствий обожаемый Ельциным интуитивист Рыжов — он сам себя так называл — громко заявил, что настает новая эпоха и такого числа инженеров, как раньше, стране уже не требуется. А потому на первый курс МАИ вместо трех с половиной тысяч студентов приняли только полторы тысячи. Такой пакости Власыч простить бывшему ректору МАИ не мог. Как же эти перестроечные выскочки не верили в будущее России! Как торопились, образно говоря, поменять трактора на «мерседесы»! А может, и не образно... Вот из-за кого пошедшая в рост страна испытывает теперь острую нехватку в опытных инженерных мозгах, это Донцов по своему заводу знал. И ту эпоху бешеного, варварского хапка, эпоху девальвации нравов, оргию потребления известный телевизионщик Сагалаев назвал началом нравственного возрождения. Фонтаны пошлости в «Доме-2» и прочий разврат — это нравственное возрождение? Тьфу!

Вскипев, Донцов непроизвольно дал газу, но, кинув взгляд на приборы, — ого, уже 125! — сразу перешел на сто, в пределах нормы для хорошей трассы. Потом его посетили раздумья, зачем Гайдар летал в Чили на выучку к Пиночету. Но впереди ударил в глаза указатель поворота на Малоярославец, и Власыч переключил не только скорость, но и мозги, настраиваясь переступить порог родного дома.