Немой набат. Книга вторая

— Но не говорят, что в ходе игр часто или иногда — кто его знает! — ставят перед их участниками абстрактные, оторванные от реальности задачи, как учил Щедровицкий, — уточнила Людмила Петровна. — По сути, все те же окна Овертона. Мы вообще не знаем, что именно на ОДИ вбрасывают в виде допущений, к чему готовят новых управленцев. Но история распада СССР требует быть настороже. Почему бы модераторам ОДИ не «допустить», что рычаги управления Россией взял в свои руки Международный валютный фонд? Игра!

На лице Донцова отразилась такая сложная вопросительно-недоуменная гамма озадаченности, что Михаил Сергеевич поспешил объяснить:

— Дело в том, что организатор всех этих конкурсов и вообще главный кремлевский куратор внутренней политики господин Кириенко — поклонник Георгия Щедровицкого. В этой связи как не вспомнить, что сам Кириенко как-то признался во временной, по молодому задору и неопытности, принадлежности к саентологии. Он записался на курс основ управления в Хаббард-колледже. Правда, этот курс не прошел. Но тут кстати вспомнить знаменитые слова самого Хаббарда: «Если человек записался к нам, он взошел на борт корабля; никому не позволено отдавать саентологии лишь часть своего существа». У Кириенко уже тогда был особый интерес к проблемам управления, хотя он окончил, казалось бы, сугубо отраслевой институт водного транспорта.

— У меня мозги потеют, — растерянно пробурчал Донцов. А профессор продолжил:

— Обратите внимание, мы уже полчаса говорим о методологии Щедровицкого, но его имя — Георгий — я назвал только что. Почему? Да потому что на арену российских властных перипетий вышел еще один Щедровицкий — Петр, тоже философ-методолог, сын Георгия Петровича, названный в честь деда, очень крупного советского деятеля сталинских времен.

За столом стало жарко, рассказ пошел в два голоса.

— Этот Петр Щедровицкий, по образованию сугубый гуманитарий, был главным советником начальника насквозь технического ведомства — Росатома в тот период, когда его возглавлял Кириенко.

Сказав это, объяснив свои загадочные ремарки, Людмила Петровна торжествующе звякнула чашкой о блюдце. Вдруг добавила:

— Здесь, между прочим, как не вспомнить название кочетовского романа. Правда, с другим местоимением — «Чего же он хочет?».

— Он — это Кириенко? — Донцов решил задать уточняющий вопрос не потому, что не понял, а чтобы по привычке подбросить дровишек в костерок немыслимо интересной для него беседы.

— Естественно! Михаил Сергеевич лучше меня объяснит, чего же он хочет. — Местоимение «он» Людмила Петровна выделила повышенной интонацией.

— Собственно, об этом я уже говорил, — откликнулся профессор. — Как приверженец школы методологов, Кириенко одержим созданием слоя новых управленцев с «отформатированным» сознанием и мышлением. Впрочем, правильнее было бы сказать — управляемых управленцев, прошедших через методологическую, а на генном уровне, по сути, саентологическую обработку сознания. По сути, не лидеров, а менеджеров. Поэтому конкурсанты, помимо организационно-деятельных игр с неизвестно какими допущениями, зачем-то лазят по горам, прыгают с утесов в воду, бегают особые кроссы. Не уверен, что это имеет отношение к науке управления. Скорее всего, речь опять идет о методе «погружения», о создании среды исключительности, об отрыве от реальности по принципу «джентльмены с хамами не разговаривают». Ну и конечно, если говорить на охотничьем жаргоне, о приманке рябчика на свисток. А главный рычаг — карьерные перспективы для отличников ОДИ, чье сознание легче поддается «санации». — После короткой паузы добавил: — Кроме того, слишком явно прослеживается ставка на способных, что идеально соответствует установкам Хаббарда, о чем недавно заявил в Интернете один из российских саентологов. Вместо кропотливого поиска юных талантов мы получили громкий, публичный отбор в «тавридах» и на прочих «спецфестивалях». Но в условиях современной России он априори несовершенен, выявляя в основном карьеристов. А кроме того, закрепляет разделение нации на «успешных» и «быдло», переводит их отношения в своего рода морганатический брак, при котором низшие социальные слои никогда не смогут воспользоваться наследством предыдущих поколений. Такое разделение стало при Кириенко государственной политикой. Даже для капитализма это извращение, потому саентология в США на задворках.

Донцов включился в разговор:

— Теперь я начинаю понимать, откуда родом термин «молодые технократы», которым власть одарила группу новых губернаторов. Правда, этот термин, насколько я понимаю, уже приказал долго жить. И возраст теперешних назначенцев, и их биографии на «молодых технократов» не тянут. Видимо, запросы реальности возобладали.