Немцы и славяне. История противостояния

Неудача, постигшая датчан на Эльбе, несмотря на успешные нападения, произведенные одновременно на Фландрию и на Париж по реке Сене, заставила короля датского примириться с Людовиком Немецким, который согласился на предложенный ему мир, и на долгое время немецкая держава была обеспечена от вторжений опасных северных врагов.

Курган викинга в Дании

Но полабские славяне не дали отдыха саксонским войскам, В следующем году, 846-м, Людовик должен был отправиться к ним с вооруженною силою. За Лабою не дремал бодричский народ[154]. Из отрывочных известий, встречаемых в летописях без точного определения, к какой отрасли славян относятся эти известия, можно только заключить, что на всем протяжении Эльбы обнаруживается могущественный напор на немецкие пределы[155].

«Славяне, по вероломному обычаю, восстают против Людовика» – такое известие вносит в свою летопись анналист под 853 годом[156]. «Славяне беспокоят короля Людовика частыми волнениями» – такое событие отмечает летопись под 855 годом[157]. Как ни скудны приведенные нами сведения из анналов, они все-таки показывают характер отмеченных событий. Король Людовик не предпринимает завоевательных походов по собственному почину, он отражает только набеги славян, имеющие целью немецкие пределы. И что в этих известиях отражается действительно происходившее по Эльбе наступательное действие, свидетельствуют о том последующие события и слова другого летописца. Это было в 858 году, когда король, так повествует фульдский анналист, возвратился во Франкфурт и когда совещался на государственном сейме о разных мерах для блага своей державы, тогда решил, между прочим, выслать три войска в разные страны своего государства: одно против моравских славян, другое под начальством сына своего Людовика против бодричей и глинян, третье же против сербов, чтобы, усмирив внешние волнения врагов, тем успешнее заняться внутренними делами[158].

Такое одновременное движение между славянами, которое простиралось по всей восточной пограничной линии немецкой державы и которое лишало немецкого короля возможности заниматься расстроенными внутри делами, едва ли не указывает на то, что это повсеместное движение не происходило случайно, а по обдуманному общему плану. Можно предполагать, что немецкий король очутился ввиду такой же опасности, какая угрожала немецким землям в 839 году со стороны подобного же славянского дружного действия. Были ли тогда отражены нападения славян, или, напротив, этот поход кончился безуспешно для немецкого оружия, по скудным заметками летописи трудно решить положительно, но так как летописец не замедлил бы упомянуть о громкой победе[159], то мы не ошибемся, если будем считать успешными славянские нападения, предпринимаемые в эпоху внутреннего разлада немецкой державы и разных несчастных для нее обстоятельств. Успехи полабских славян состояли, очевидно, в завоеваниях пограничных областей. Владея в продолжение многих столетий правым берегом Лабы, славяне переселяются мало-помалу и утверждают свое господство в полосе, примыкавшей к левому берегу Эльбы, так что они постепенными завоеваниями овладевают и средним течением ее. Летописи не дают возможности обозначить черту, до которой доходили славянские колонии в саксонских землях. Руководствуясь, однако ж, сохранившимися в продолжение многих столетий остатками в названиях местности, мы в состоянии приблизительно определить границу славянских завоеваний. Покамест мы ограничиваемся тем, что отмечаем факт, и именно тот, что со времени Людовика немецкие славяне переступают рубеж, разделявший их до сих пор от саксов, – реку Эльбу[160].