Ненадёжный признак

Под латинской надписью размещалась таблица из трёх колонок, смысл которых был мне непонятен. В первой шли порядковые номера от единицы до пятнадцати, во второй значились цифры от одного до трёх, а ячейки в третьей колонке были заполнены только в некоторых местах, в остальных же стояли прочерки. Эту таблицу легко воспроизвести, поэтому привожу её здесь для наглядности.

Внимательно осмотрев оборот злополучного портрета, я снова обратился к отцу:

– Вы знаете, что означает этот шифр?

– Да, сын мой. Латинская фраза в сочетании с таблицей и есть вторая часть правила Пренстонов. Но прежде, чем я расскажу тебе о нём подробно, не мог бы ты поделиться со мной своими наблюдениями? Что в этих записях показалось тебе любопытным?

– Хорошо, попробую, – согласился я и снова склонился над столом. – Во-первых, заглавная надпись, которую я перевёл бы как «Выживет только старший». Звучит угрожающе, но пока оставим эмоции в стороне и сравним её с надписью на лицевой стороне портрета.

Я несколько раз перевернул картину, вглядываясь в латинские буквы.

– Хм… Могу ошибаться, но мне кажется, что обе надписи были сделаны одним и тем же человеком. Вероятно, художником, который написал портрет Наездника. Сам портрет точно датировать не возьмусь, но учитывая общее состояние полотна и сетку кракелюра11 на красочном слое… Думаю, ему лет триста, не меньше.

Отец одобрительно кивнул, и я, ободрённый, продолжил.

– Теперь – таблица. Похоже, первые пять строчек были начертаны одновременно. Почерк, пропуски между цифрами, цвет чернил – всё говорит о том, что некто написал их сразу, одним махом. Остальные строчки добавлялись по одной, и каждая строчка смотрится по-иному. Чернила использованы разнородные, перья тоже, да и почерк отличается. Наверное, это нечто вроде регулярной ведомости, которая заполнялась разными людьми.

Отец выглядел довольным.

– Неплохо, Арчи, совсем неплохо! А что ты скажешь по поводу содержания таблицы? Есть ли какие-то закономерности?

– Хм. Единственное, что сразу бросается в глаза, это прочерки в третьей колонке напротив единиц во второй. Но если цифра во второй колонке отличается от единицы, то в третьей колонке появляется буква «V», снабжённая порядковым номером.

– Да, всё так. Ну, а первая колонка, порядковые номера от единицы до пятнадцати?

Я задумчиво воззрился на таблицу. С одной стороны, логично нумеровать записи по порядку. С другой, возможно, в этой колонке есть некий более приближённый к нашей ситуации смысл. А если… Абсурдная, невероятная мысль пришла мне в голову, но чтобы проверить её, нужно было сначала заглянуть в семейный архив. Когда-то давно я провёл немало времени, изучая наше генеалогическое древо, и один трагический эпизод изрядно поразил моё воображение.

– Подождите-ка… А ведь это у пятого баронета Пренстона было трое сыновей, причём двое из них были близнецами, и они погибли в детстве? Кажется, утонули в озере?

– Да, мой мальчик. У сэра Джейкоба, пятого баронета Пренстона, – отец потёр переносицу, вид у него был усталый. – Хорошо, Арчи. Больше не буду испытывать твои аналитические способности, они безупречны. Мне просто хотелось, чтобы ты сначала посмотрел на эту шараду без подсказок с моей стороны. А теперь настало время для семейного предания, которое передаётся в нашем роду от отца к сыну – в день, когда единственный наследник Пренстонов объявляет о своём намерении жениться.

Отец повесил портрет на место, и мы сели за стол прямо напротив него. Я чувствовал, что страх перед существом, изображённым на куске ветхого холста, начинает отступать. Я слушал негромкий голос своего отца, а сам будто наблюдал со стороны, как на смену страху приходит гнев. Я больше не отводил свой взгляд от прозрачных глаз Наездника, я был готов бросить ему вызов. О, теперь я не хотел его забывать; напротив, теперь мне хотелось знать о нём всё.

Мой отец приступил к рассказу:

– То, что род баронетов Пренстонов в течение долгих столетий продолжался только по прямой линии и не дал ни одной боковой ветви, замечали все исследователи нашего родословного древа. Но только по-настоящему внимательные люди могли бы заметить ещё одну роковую особенность: даже если в семье и рождалось несколько детей мужского пола, младшие до совершеннолетия не доживали.

Портрет Наездника был написан сэром Джейкобом, пятым баронетом Пренстоном. Сэр Джейкоб был одарённым и проницательным человеком. Он не только обладал даром художника, он смог связать события, происходившие в семье на протяжении нескольких поколений.