Ненадёжный признак

Когда я вернулся в дом, Олли по-прежнему был в забытьи, но теперь он лежал не под одеялом, а в спальном мешке, застёгнутом до середины.

— У него жуткая рана на голени, — деревянным голосом сообщила Кайса, застёгивая изрядно похудевший рюкзак. — Я её обработала, но нужны антибиотики. В моей аптечке их нет. Доставим его на ту сторону и вызовем службу спасателей.

— Кайса…

— Джефф, пожалуйста! — Голос Кайсы сорвался. — Это его единственный шанс!

В этот момент ресницы Олли дрогнули, и он открыл глаза. Поднялся на локте, оглядел нас встревоженным взглядом.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? И где… — он перевёл взгляд с меня на Кайсу, посмотрел на дверь, — и где Нотт? Где моя жена?

— Олли, — позвала его моя сахарная, — это же я, Кайса!

— Где моя Нотт?

Человек на постели обессиленно откинулся на подушку и прикрыл глаза. Кайса попыталась взять его за руку, но он вздрогнул и отстранился.

— Да что же это, — Кайса растерянно оглянулась на меня. Потом вдруг подскочила, будто вспомнила что-то:

— Ох! Как же я…

Она полезла в нагрудный карман своего анорака и вытащила оттуда платок и стальную флягу, ту самую, которую мы искали тогда, на чердаке. Отвинтила крышку, смочила платок тёмной жидкостью, обтёрла лицо брата.

— Олли! — тихонько позвала она его снова, — Олаф Торп, посмотри на меня!

Олли заморгал, заворочал головой, будто прислушиваясь к голосу издалека. Широко раскрыл глаза, вглядываясь в лицо сестры.

— Кайса? — хрипло сказал он. — Что это ты… Что это с тобой…

— Что это со мной? — рассмеялась моя сахарная с облегчением. — Со мной всё в порядке!

Олаф попытался приподняться, но не смог.

— Ты как-то странно выглядишь, — прохрипел он с подушки. — И где твои косички? Ты их обрезала?

Кайса горько усмехнулась:

— Четыре года тому назад.

— А? — он обвёл непонимающим взглядом комнату. — Где это мы?

Мы с Кайсой переглянулись.

— Ладно, неважно… Рад тебя видеть, сестричка, — он слабо улыбнулся. — Только… Что-то мне не по себе… Я немножко посплю, и потом ты мне всё расскажешь, хорошо?

На его лбу выступила испарина, и он снова закрыл глаза.

Я подошёл к кровати.

— Придержи ему голову.

Кайса помогла мне взять Олли на руки. Он, не открывая глаз, зашипел сквозь зубы от боли. Ну, двухсот фунтов, может, и не будет, но что-то около того. Под визг скрипучих половиц я вынес его из дома и положил на носилки, пристегнул страховочными ремнями. Выглядел он скверно, при дневном свете его бледность была пугающей. Кайса опустилась на колени рядом с братом и что-то тихо ему говорила, но думаю, она понимала, что он вряд ли что-то слышит. Пусть отдохнут ещё пару минут, и нам пора выдвигаться.

— Я знала, что ты вернёшься, — сказал кто-то сзади низким певучим голосом.

Я резко обернулся, и в глаза мне будто огнём полыхнуло. Две рыжеволосые женщины в длинных платьях — одна постарше, другая помоложе — стояли поодаль и пристально смотрели на меня. Одну из них я помнил, это была жена Олли, которую я видел здесь в прошлый раз, и которую, как выяснилось, звали Нотт. Вторую я раньше не встречал, но улыбалась она вполне доброжелательно. Из-за спины Нотт с опаской выглядывала другая моя давешняя знакомая — забавная крошка с рыжими пушистыми волосами. Её младшая сестричка, тоже рыженькая, сидела у матери на закорках и, приоткрыв рот от удивления, рассматривала меня из-за материного плеча. Я заговорщицки подмигнул своей знакомой, она застеснялась и снова спряталась за мать.

— Я вернёшься, — не стал спорить я, — а вот где есть потеряться ты, Нотт?

Но тут вся рыжегривая компания резко потеряла ко мне интерес: они заметили Олли, лежащего на земле. Нотт опустила дочку на землю и все четверо быстро подошли к носилкам. Услышав мой вопрос, Кайса замерла.

— Она здесь, да? Ты с ней разговариваешь? — спросила она по-английски.

— Да. Подожди, сахарочек, я разберусь, — сказал я, не сводя глаз с лица женщины, гладящей своего мужа по щеке.

В прошлый раз я видел её мельком и издалека. Сейчас я мог разглядеть её внимательнее и был слегка разочарован. Кайса все уши мне прожужжала, какие хюльдры раскрасавицы, и что именно красотой они завлекают мужчин в свои колдовские сети. Между тем жена Олли красоткой не была. Пышные рыжие волосы, пожалуй, были её единственным козырем. Лицо же было невыразительное и чересчур, на мой вкус, остроносое. Увидишь такую в толпе и через секунду забудешь. Уж не знаю, может, пять лет назад она и была красавицей, а потом её подкосила семейная жизнь? Такое случается даже у милашек с титулом «Мисс Такой-то-Штат-Такого-то-Года». Одно могу сказать точно: если она была такой же невзрачной и раньше, то вряд ли рассчитывала на свою внешность при поисках мужа. Конечно, можно по уши влюбиться в некрасивую девчонку, но сперва придётся разглядеть в ней что-то особенное. Что такого нашёл в ней Олли, чтобы бросить всё и уйти жить с ней в лес, мог объяснить, наверное, только он сам. Как говорится, красота в глазах смотрящего.

— Скажи ей, мы сейчас уходим. И забираем с собой моего брата, — звенящим голосом произнесла Кайса, не замечая Нотт, которая находилась практически вплотную к ней.