Ненаглядная красота

— Нет, дитятко, такое полотно кроме царевича и носить некому. Понесу-ка я его во дворец.

Увидал царевич полотно, подивился.

— Что ты хочешь за него? — спрашивает.

— Этакому полотну цены нет, я тебе его в дар принесла.

Поблагодарил царевич и отпустил старуху домой с подарками. Хотели царевичу из того полотна рубашки сшить, да никто не брался: очень работа тонкая! Позвал царевич старуху и говорит:

— Умела ты соткать такое полотно, умей из него и рубашки сшить.

Старуха отвечает:

— Не я, царевич, пряла, не я ткала, а девушка Василисушка.

— Ну, так пусть и сошьёт она.

Воротилась старушка домой, рассказала обо всём Василисе. Василиса рубашки сшила, шелками расшила, скатным жемчугом унизала. Отнесла старушка рубашки во дворец.

Села Василиса у окошка в пяльцах шить. Вдруг видит — бежит царский слуга.

— Требует тебя царевич к себе во дворец.

Пошла Василиса во дворец. Как увидел царевич Василису Прекрасную, так и обмер.

— Не расстанусь с тобой, — говорит, — будешь моей женой.

Взял её за руки белые, посадил её подле себя, а там и свадьбу сыграли.

Скоро воротился отец Василисы и остался жить при дочери. Старушку Василиса к себе взяла, а куколку всегда в кармане носила. Так они живут-поживают, нас в гости поджидают.

ЛЕТУЧИЙ КОРАБЛЬ

или-были дед да баба, и было у них три сына: два умных-разумных, а третий Иванушка-дурачок. Разумных баба любила, чисто одевала, вкусно кормила, а Ванюшка в чёрной сорочке ходил, чёрствую корку грыз.

Вот раз царь дал по стране приказ: "Кто построит такой корабль, чтобы мог по небу летать, за того выдам замуж царевну Катерину".

Решили старшие братья идти счастья искать. Мать в дорогу их снарядила, надавала им белых пирогов, мяса-птицы изжарила, белого вина налила, за околицу проводила.

Пошли братья по дороге, встретили убогого старичка.

Говорит им убогий старичок:

— Подайте хлебца корочку убогому.

А они ему в ответ:

— Вот ещё! Белыми пирогами да нищих кормить, мясом-птицей убогих потчевать! И самим-то еле хватит!

Поклонился им старичок:

— Ну, что же, коли у вас ничего нет, — так и спросу нет.

И ушёл прочь.

Вот прошли братья часок, другой, проголодались, развязали свои мешки, глянули — вместо белых пирогов, мяса жареного лежат еловые шишки, гнилые пеньки, вместо белого вина — болотная вода. Что тут делать? Без еды далеко не уйдёшь!

Поговорили, поспорили и повернули домой печку пролёживать.

Вот и Ванюшка-дурачок стал собираться счастья искать.

Дала ему мать на дорогу чёрных корок и фляжку воды, за порог проводила.

Шёл-шёл Ванюшка, повстречал убогого старичка.

— Подай, молодец, убогому.

— Я бы тебе, дедушка, и всё отдал, да мне совестно тебя горелой коркой потчевать.

— Ничего, дитятко, с добрым словом и чёрная корка сдобой пахнет.

Ну, сели, мешок развязали.

Глянул Ванюшка: что за чудо, что за диво! Вместо чёрных корок белые пироги, мясо, птица жареная, в туеске белое вино.

Ну, закусили, выпили.

Убогий старичок и спрашивает: Куда, Ванюшка, идёшь?

— Да царь обещал выдать свою дочку за того, кто сделает летучий корабль.

— Разве ты можешь сделать такой корабль?

— Нет, не сумею!

— Так зачем же ты идёшь?

— А свет не без добрых людей, может, кто и научит.

— Ну раз так, — я научу. Ступай в лес, подойди к первому дереву, ударь в дерево топором, а сам упади наземь ничком и жди. Если увидишь готовый корабль, садись в него, лети во дворец, да по дороге забирай каждого встречного.

Ванюшка поблагодарил старика, распрощался с ним и пошёл к лесу. Подошёл к первому дереву, тюкнул по нему топором, упал на землю ничком и заснул.

К вечеру проснулся Ванюшка и видит: стоит на земле готовый корабль. Не стал Ванюшка долго раздумывать, сел в корабль… Как сорвётся корабль, как полетит по воздуху — только сосны и ели макушки гнут.

Летел-летел Ванюшка, глядь — идёт человек на одной ноге, а другая к уху привязана.

— Здравствуй, дяденька! Что ты на одной ноге скачешь?

— Да коли б я другую отвязал, так за один бы шаг весь свет перешагнул.

— Садись со мной на корабль, будь мне товарищем.

Тот сел, и полетели они вдвоём дальше. Летели-летели, глядь — стоит человек с ружьём, прицеливается, а во что — неведомо.

— Здравствуй, дяденька! Куда ты метишь? Ни одной птицы не видно.

— Как же! Стану я близко стрелять!.. Мне бы зверя или птицу вёрст за тысячу отсюда. Это по мне стрельба.

— Садись же с нами! Будь за товарища!

Сел и этот, полетели они дальше.

Летели-летели, глядь — лежит внизу человек, ухом к сырой земле припал.

— Здравствуй, дяденька!

— Здравствуй, Ванюшка!

— Что ты делаешь?

— Слушаю, как за морем птицы поют.

— Садись с нами на корабль.

— Ну, давай!

И полетели они дальше.

Летели-летели, глядь — несёт человек за спиной полный мешок хлеба.

— Здравствуй, дяденька! Куда идёшь?

— Иду добывать хлеба на обед.

— Да у тебя и так полный мешок,

— Что ты?! Для меня этого хлеба на один глоток.

— Э! Да ты лихой объедало, садись с нами. Объедало сел на корабль, и полетели дальше. Летели-летели, глядь — ходит человек вокруг озера и слёзы льёт.

— Эй, дяденька, что ищешь, что слёзы льёшь?

— Пить хочется, а воды не найду.

— Да перед тобой целое озеро, что же ты не пьёшь?