Ненаместные

— А она думает, что я ей вру, — Данга развел руками, — и попробуй, поспорь — как осел упрямая. Я противная! Я страшная! Мерзкая белка-летяга! — Передразнил он, очень похоже на нее надув губы, — Тоже мне. Но не смей смеяться! Ты такой же. Вас таких много. Пока не пнешь — не полетите. И вот, честно: достало пинать.

Он держал веревку голыми руками. Глупо — она разматывалась и должна была стирать руки в кровь: однажды Умарс хотел съехать по канату, как в фильме, и еще долго берег покрасневшие ладони, так что знал на собственном опыте.

— Но ты мне нужен, поэтому впитывай давай мотивирующие речи. Перед тобой Жаб, который рулит стаей. Так с чего ты позволил себе решить, что сдачи дать не можешь? Я б на твоем месте меня сейчас в реку скинул.

— У тебя веревка в руках, — возразил Умарс.

— Ну так не твоя ж глупая подружка на другом конце, — пожал плечами Данга, — значит, это моя проблема. Смотри, как удобно: я стою на краю, сбросишь, полетим с ней вместе, да в воду. Я Жаб, я выплыву, она привязана, тоже выплывет. А ты отомстишь. Ну?

Умарс пожал плечами.

— Не хочу.

— Вот это и есть твоя проблема, — вздохнул Данга, — не хочешь. Вот как сделать из человека бойца, если он не хочет им быть? Ладно. Вали давай. Надоел.

И отвернулся.

Умарс правда хотел уйти. Его же отпускали. Чтобы не иметь никаких дел с Дангой и его компанией. Это было бы умно, и это то, что он должен был сделать. Жить себе спокойно. Ну, может, иногда показывать портфель и подставлять левую щеку…

Он бы хотел сказать, что ноги прыгнули сами, или что в нем не вовремя заворочался недовольный Кот, но что уж душой кривить: сам повелся.

Умарс прыгнул, хоть он и не понимал до конца, зачем прыгнул, просто — и был от души встречен ударом в лицо.

— Теперь ты симметричный, — по весь рот улыбнулся Данга, протягивая руку, — давай обойдемся без исков?

— Вот оно что, — заметил Умарс, руку приняв, — все-таки зарастаешь. Не рановато?

Данга напрягся.

— Это мозоли. Просто мозоли. Смотри — не зеленые!

А вот Умарс все-таки кожу на ладонях содрал — кинулся ловить упущенную во время демонстрацию «человеческих» ладоней веревку.

— …Умарс! — Голос учителя звучал над самым ухом, и в нем пробивались шипящие нотки, — Ты где витаешь?

— Да? — Он оторвался от разглядывания собственных рук и посмотрел, наконец, на учителя.

— Повтори, что я только что сказал?

— Умарс, ты где витаешь? — Брякнул тот, сам удивляясь своей дерзости.

Интересно, как скоро домой сообщат о его систематических прогулах? Мама, наверное, обрадуется, и Мрыкла — мальчики в его возрасте должны прогуливать и драться, и пока он был тихий, прилежный и без синяков, он казался им ненормальным.

Только Ким не поймет, чему они радуются. Он неделю назад, увидев второй фигнал, чуть снова к Герке не сорвался — удержался, выдохнул, но был очень недоволен. Может, позвонил? Умарс не слышал, но кто знает.

Но Умарсу нравилось быть тихим. И не нравилось драться. Все, чему его учил Данга — защищаться, вот уж кто отлично его понимал.

И платой за уроки будет небольшая помощь. Просто постоять у шкита сегодня в 14–30, пока Данга будет разбираться с Бууром, как будто они с Дангой закадычные друзья. И все. Ну, может, к Хрен-Камню со всеми смотаться.

Где-то на середине этих размышлений он обнаружил, что учитель выводит его из класса за ухо. Сидящий на подоконнике Данга подмигнул, а потом мигом принял покаянный вид, стоило учителю тоже выйти в коридор.

— Только попробуйте переговариваться! — зашипел учитель и прикрыл дверь.

Ухо горело.

— Пошли? — спросил Данга.

И они пошли.

* * *

К Хрен-Камню собрались только часам к четырем. Пока Бинка летела, пока крепили трос… прошло много времени.

Данга командовал, но Умку держал поблизости: так было надо. Необходимо чтобы все хорошенько рассмотрели котенка. Данга даже попросил Умку иногда шептать что-нибудь ему на ухо. Потом скажет, что это были приказы.

Честно говоря, Данге не очень нравилась идея использовать Умку в темную. Никогда не знаешь, как он взбрыкнет: в тот раз Данга уже почти поверил, что котенок уйдет домой, и придется выкручиваться как-то иначе. Есть такие люди, которыми сложно манипулировать: слишком запуганные, нерешительные и недоверчивые. Казалось бы, почему бы просто не пригрозить? Но Данге нужен был смелый и уверенный в себе Умарс, а не Умка-сопля.

Нетривиальная задача. Нельзя облажаться так же, как с Бууром.

Буур смотрел тяжело, злобно. Будь на то его воля, он давно бы просверлил взглядом во лбу у Данге маленькую звездочку-дырочку, чтобы обойтись без боя. Маленькие темные глазки под массивными надбровными дугами еще никому не добавляли симпатичности, но раньше Данга не обращал на это внимания. А теперь этот грузный хмурый мальчишка беспокоил его — особенно, когда он сравнивал его с Умкой, на которого поставил все.

Почти все, конечно. Данга никогда не клал все яйца в одну корзину. Но, тем не менее, Умка мог проиграть слишком многое.

Одно радовало: несмотря на очевидное преимущество, Буур Дангу все-таки побаивался. Хоть и старался этого не показывать, но у Данги-то глаз наметан.