Ненаучный подход

— Не переживай, — сказал господин, — мы потом еще раз обсудим семейные вопросы. Родословная для нас с тобой ничего не меняет. Работай, как работал, и старательно учись. Пригодится. А пока запомни накрепко: если кто-кто, неважно кто, начнет с тобой об Империи и титулах разговаривать, отправляй ко мне. Это приказ. И начальника, и… — он едва заметно замялся, — родителя.

— Понял, — изо всех сил закивал Винс. — Не дурак.

Голова, кажись, распухла от всех странностей. Винс зацепился глазами за вышитый узор на скатерти и стал водить по нему черенком ложки. Господин его не одернул, видно, решил послабление дать: после таких новостей не до этикета.

Анна Егоровна до этого момента тихонько пила чай и в разговор не вмешивалась, а тут как подпрыгнула.

— Ты, Винс, не дурак, ты умница. Это у меня голова садовая! Забыла совсем!

Она почти бегом кинулась в дом и через минуту вернулась с потрепанным блокнотом и бумажками.

— Восстановила я картинку! — сказала она господину, присаживаясь обратно. — Вот, Виктор, смотри. Покойный Кшиштоф за четверть часа до смерти рисовал горы. Красиво, кстати, рисовал, узнаваемо. Это вид на Серебряный пик с перевала. На других страницах сплошь расчеты, я их переписала, но не поняла ни циферки, сплошная геодезия. А тут — искусство.

Винс хоть и сидел, как пыльным мешком пришибленный, но нос сунул. Как не поглядеть-то, коль искусство?

Ух ты, совсем как в его книжке картинка — той, что Винс от пожара спас. Даже лучше!

Винс сам не понял, зачем начал цитировать наизусть труд путешественника Эльтарна, свое самое большое богатство:

— Со времен войны с Потрясателем Серебряный пик схож с головой сыра, пронизанной дырами пещер. Большая часть каверн занята слежавшимся за века льдом, но отчаянные путники находят дорогу в обход перевала по руслам ручьев, питающих истоки Нестрижа…

— ЧТО?! — хором воскликнули Анна Егоровна с господином Виктором.

— Так в книжке написано… — смутился Винс. — Только я не знаю, что такое каверна.

— Пещера, — задумчиво пояснил господин. — Набитая льдом пещера на вершине горы. Сбегай за книгой Эльтарна, пожалуйста.

* * *

В последние минуты жизни колдун Кшиштоф, специалист по расчетам магических взрывов, ждал возможности поговорить с имперским кавалергардом и рисовал пик над перевалом.

Эльтарн написал свои «Заметки о путешествиях» около ста лет назад, но горы не менялись веками и простояли бы еще тысячелетия, если бы беспокойным людям не понадобилась новая дорога.

Черкаться по антиквариату — свинство (да и Винса обижать не хотелось), и Виктор на отдельном листке по подсказкам Анны набросал схему — горы, скалы, прежний путь и новый тракт с громадным мостом через ущелье. Серебряный пик был как раз над мостом — вершиной сочетания инженерной мысли и магического искусства.

Над мостом, существование которого так мешало контрабандному делу Ивана Шкипера.

Через распахнутое окно кухни Виктор видел закипающий на плите чайник. Анна неплотно закрыла его, и сейчас железная крышка мерзко брякала, подпрыгивая от пара.

Виктор встал, снял чайник с плиты и несколько секунд мрачно смотрел на едва заметные облачка над кипятком.

В голове следователя крутилась догадка. Страшная, грязная и логичная. Виктор не мог пока ни подтвердить идею, ни опровергнуть ее, не хватало образования разобраться с каракулями Кшиштофа. Что поделать, в военной академии инженерному делу учат только с точки зрения постройки и разрушения укреплений доступными средствами. Магию никто не учитывает — какие колдуны на войне, а тем более — в гётской армии?

Как уже бывало раньше, Виктору казалось, будто он движется под толщей воды. Медленно, осторожно, без резких движений. Нельзя ошибиться. Кинешься, сломя голову — наломаешь дров.

Он оказался в «вилке», как на шахматном поле. Необходимо обратиться к магу, понимающему в расчетах, но все доступные в списке подозреваемых. Кто-то из них, больших шишек Магической Академии, заварил всю эту кашу. Надел личину, организовал убийство Шкипера, устроил убийство геодезиста, пока тот не добрался до кавалергарда…

Что ж, придется самому обратиться к имперцу.

Виктор криво усмехнулся, вспомнив, что полевик Семен тоже пошел к фон Рауху как к последней надежде. К счастью, совсем по другому поводу.

Заодно можно будет прозрачно намекнуть элегантному хамлу, что сманивать экспертов — дурной тон. Да, Анна Георгиевна Мальцева в Гетенхельме получит исполнение мечты: собственную кафедру в Императорском университете, возможность продолжать исследования, почет, уважение и черта в ступе, если пожелает. Но кто будет работать в гнездовской экспертизе?

Виктор вынес вскипевший чайник во двор и поставил на стол. Анна неопределенно махнула рукой — хозяйничай сам, не маленький.

Виктор долил себе чаю и осторожно спросил:

— Скажи мне, великий маг, где сейчас можно найти фон Рауха?

Анна посмотрела на напарника с подозрением, но комментарии в духе «совсем берега попутал» и «не суйся в мою жизнь» оставила при себе. Хотя сомнения на ее лице проявились довольно явно.