Ненависть навсегда

Какой бунтарь, подумал Войнов Глеб. Но в то же время был приятно удивлен, обнаружив смелый характер в таком, с виду бы, улыбчивом и дружелюбном человеке. Игла ужалила сильнее обычного, когда Володя произнес следующие слова:

– Как по мне, это смешно: если нарисовать на полотне и на стене одинаковый сюжет, один из них будет искусством, другой – вандализмом, неким преступлением против нравственности. Ну, не абсурд ли?! Искусство не должно быть загнано в рамки. Представь, если бы Ван Гог написал свою «Звездную ночь» где-нибудь на заборе, а затем его поймали. По современным реалиям он сидел бы на нарах.

– Недолго. Рано или поздно он отрезал бы себе ухо, а там, сам знаешь, куда определяют. ШИЗО. – Злодейски улыбнулся Войнов Глеб. – Но, погоди, я правильно понимаю: ты замышляешь новые рисунки, когда еще не отбыл наказание за свой прошлый? – Володя кивнул. – Не боишься, что история может повториться?

– Не боюсь, – сразу ощетинился тот. – Для того чтобы заниматься уличным искусством, нужна большая воля и любовь к своему делу. Если я остановлюсь теперь, после всего случившегося, то и сам перестану себя уважать. Так и буду гнуть свою линию. Разве что в этот раз аккуратнее. – На центральном проходе кто-то шоркнул, и они загородили фонарь подушкой. Спустя две минуты Володя возобновил работу иглой, но теперь говорил шепотом. – А когда тебя на волю выпустят, чем будешь заниматься?

От вопроса кольнуло не только в плече, но и в груди. Об этом Глеб еще не думал. Мысли о будущем то и дело натыкались на возможность десятилетнего приговора… но если допустить, что приговора все-таки не будет? Что в таком случае ждет Войнова Глеба там, за забором? Он попытался вспомнить, чем жил раньше. Такие далекие, но до сих пор свежие будни предстали, как пазлы, образуя общую картину: гульба, засаленные столы, пиво в пластмассовых стаканчиках. Конфликты. Подворотни. Драки. Телефоны, кошельки, то золотые, то серебряные цепи. Головокружения от наживы. И ни капли здравого смысла. Так чем же он вообще занимался?

– Я не знаю.

– Может, у тебя были какие-нибудь желания, на которые раньше никак не хватало времени? Или смелости? Чем бы ты вообще хотел заниматься в мирное время?

– Понятия не имею.

Володя на мгновение остановился, поднял от татуировки глаза, полные разочарования – разочарования по отношению не к человеку или личности, а скорее, к собеседнику, который не желает разговаривать откровенно. От этого взгляда Войнову Глебу захотелось рассказать все, что лежит на душе, как бы трудно в этом ни было признаться.

– У меня, правда, нет ярко выраженных увлечений, в отличие тебя. Ты занимаешься боксом, в чем-то развиваешься, рисуешь. У меня всего этого нет. Я не знаю, в чем хорош. Взять даже срок: если ты наказан за какую-то собственную идею, ради которой нарушил закон, то я… сказать прямо, я оказался на скамье подсудимых из-за безделья. – «И собственной никчемности». Глеб поработал кулаком, ощущая резь в костяшках. Дубинка, а потом еще драка не позволяли пальцам зажить. – Может быть, тоже следовало бы на бокс записаться. Это здравая идея, чтобы выпускать дурь и не встревать в неприятности, учитывая мой характер.

– В самом деле так часто дерешься?

– Ну как сказать… большинство проблем возникало именно из-за драк. К примеру, из школы выгоняли четыре раза.

– Неужели?

– Да. Там целый список. – Глеб всмотрелся в черноту ночи, мысленно переносясь к школьным дням. – Выбил как-то раз однокласснику глаз.

– В смысле выбил глаз?

– В прямом: ударил ему куда-то в бровь, у него глазное яблоко выскочило. – Желтый, склизкий и запутанный клубок болтался на уровне носа. Одноклассник, прикрывая лицо, визжал на весь этаж, и на душераздирающий крик сбегались учителя. Прошло три года, а Глеба до сих пор воротило от воспоминаний. – В другой школе жирный черт выругался прямо перед моей мамой, и я вмазал ему. Еще в начальных классах как-то щеку одному ученику разодрал.

– Да. Ты реально зверь.

В какой-то момент он перестал царапать плечо, и Глебу удалось рассмотреть рисунок. Две театральные маски: одна печальна, другая – начинает склабиться. Один в один, как на эскизе, что говорит о мастерстве Володи.

– Если решишь заниматься боксом, то тебе нужно будет псевдоним придумать. У нас такая традиция.

– Электрик. – После минуты размышлений ответил Глеб. – Как тебе?

– Что еще за Электрик? – Володя не стал скрывать улыбки.

– У вас в боксе же есть выражение: «гасить свет»?

– Да. Это значит отправить противника в нокаут.

– Вот я и буду специалистом в сфере электричества. Понял суть?

– Тогда уж лучше Дежурный. Он тоже здесь свет на ночь выключает.

Глеб представил, как, вызывая на поединок, судья выкрикивает прозвище «Дежурный» и он, в красных перчатках, поднимается на ринг… но стоило Володя прыснуть со смеху, Глеб сразу же вразумил, что прозвище неудачное.

– Нет, это мне не подходит.

– Не знаю, в курсе ли ты, но у тебя уже есть одно: «Красные Ногти». Услышал в столовой, так тебя ребята называли.

Из-за крови под ногтями, понял Войнов Глеб. Неужели она так сильно кидалась в глаза?