Ненавижу и… хочу

Она должна ее сохранить. Она должна  любить их сильнее всего, потому что те, кого однажды предали, очень сильно нуждаются в любви.

Мне хочется позвонить ему. В первую очередь, конечно, чтобы услышать голос. Чтобы снова услышать бархатистые нотки и вспомнить крышесносные поцелуи. Кажется, будто ночь с ним –какой-то сон. Словно она произошла только со мной, а остальные и понятия не имеют о происходившем за хлипкой дверью отеля.

А еще чтобы спросить, чего он хочет. Зачем все это… зачем добивать раненую зверушку, которая и так изо всех сил старается отползти подальше? Зачем везти меня к врачу, а потом лишать работы. Зачем отдавать другу, а потом заниматься любовью. Что, черт возьми, я должна сделать, чтобы он был счастлив?! Остаться здесь, в морозном парке, навсегда?

Господи, как же холодно и почему-то страшно. Даже тогда не было так страшно… Больше всего на свете я хочу закрыть глаза и провалиться в сон, но еще пытаюсь уговорить себя подняться и идти домой. В очередной раз подняться… убедить себя, что все еще может быть хорошо.

Хотя нет. Хорошо уже не будет. Но будет как-то. Не бывает такого, чтобы никак не было.

Я вздрагиваю от звонка телефона. Непослушными руками стягиваю варежки и пытаюсь ответить. Незнакомый номер внушает ужас, я мысленно сжимаюсь, ожидая услышать знакомый голос. Но на этот раз судьба меня щадит: он женский.

– Елизавета Львовна?

– Да, это я. Кто это?

– Меня зовут Алевтина, я заведующая хозяйственной частью, хочу узнать, когда вы сможете выйти.

– Простите?

– На работу. Спрашиваю, когда сможете приступить к обязанностями?

– Простите, вы ошиблись, я полагаю… а что за обязанности?

– Ну как же, Елизавета Львовна? Вот прямо передо мной черновик приказа о зачислении вас в штат. Нужно принести трудовую и подписать договор.

– К-к-куда прийти?

– ЛЛ-групп, Омега, Ленина-тридцать. Вы к нам уборщицей устраиваетесь. Так? Или нет? Вот у меня копия паспорта, заявление… Или уже неактуально? Елизавета Львовна, могу я поторопить вас с ответом? Мне бы девушку искать, если вы отказываетесь…

– Нет! – неожиданно для самой себя кричу в трубку я и вскакиваю со скамейки. – Я подъеду. Хотите, сейчас?

– Да, пожалуй, было бы замечательно, потому что завтра и послезавтра меня не будет, а офис начинает работу и не хотелось бы оставлять его без текущей уборки. Тогда жду вас на проходной, как подъедете, позвоните ноль-шестьдесят-девять добавочный, хорошо?

– Да, – теперь уже шепотом отвечаю я. – Да.

Не помню, кто сказал фразу про «никак не бывает, как-то да будет», но… мое «как-то» выглядит вот так.

Всю дорогу до офиса я размышляю над тем, каким будет следующий шаг Леши. Стараясь при этом не думать об изменениях, произошедших в муже. Я не строила иллюзий: он не был принцем из сказки. Иногда излишне жесткий, категоричный, иногда циничный, но все это придавало ощущение уверенности в завтрашнем дне. Между мной и огромным миром всегда стоял Леша со здоровым и трезвым взглядом на жизнь.

А сейчас он другой. Или я перешагнула через границу, за которой начинается враждебный окружающий мир. И теперь одна из тех, кто угрожает благополучию его семьи.

Невозможно не думать о том, что Леша собирается делать. Зачем – теперь я в этом не сомневаюсь – инициировал мое увольнение и зачем взял на работу к себе? Чтобы поиздеваться, добить? Эта мысль настолько не вяжется с образом бывшего мужа, что даже бояться толком не получается.

Хотя у меня вообще атрофировалось это чувство – страх. В один прекрасный момент он просто притупляется, становится неотъемлемой частью жизни. И больше нет сил бояться.

Я добираюсь до центра без особых проблем. Час пик прошел, и улицы деловых кварталов хоть и не вымерли, но все же умерили свой темп. Холодает. Я забегаю в холл и стряхиваю с волос снежинки. Звоню этой Алевтине, и какой-то частью все еще не верю, что это происходит на самом деле. А вдруг ошибка? Или эта компания всего лишь снимает здесь офис, и Леша здесь ни при чем?

– Елизавета.

Алевтина оказывается строгой женщиной в годах. Она выходит из-за турникетов, приветливо улыбаясь, но по мере того, как подходит ближе, улыбка сменяется удивлением.

– Елизавета Львовна?

– Да. Вы ждали не меня?

– Извините, я… вы не помните меня?

Сердце пропускает удар. Я уже знаю, что она сейчас скажет, но все еще наивно надеюсь, что удастся спрятаться от унижения.

– Простите. Не помню.

– Я работала в старом офисе Алексея Кирилловича и Кирилла Николаевича.

– О… простите. Нас не представляли друг другу, видимо.

Это было неизбежно. Возвращаясь в город, я ждала, что буду натыкаться на знакомых. Даже в миллионнике, даже в супер-миллионнике, в самом большом мегаполисе страны, это неизбежно. Ты сталкиваешься с теми, кто знал тебя в магазинах, в метро, в парках, на улицах. Я не ожидала, что первым, кого встречу, станет сам Лешка, но почему-то после той ночи решила, что риска попасться кому-то на глаза нет… а теперь это даже не риск, это мое ближайшее будущее.