Неночь

Донна Корвере раскачивалась взад-вперед, прикрывая глаза от света.

– Их больше нет.

Девочка положила факел, присела на корточки. Глядя на дрожащий скелет за прутьями, она почувствовала, как ее сердце разбивается на миллион сверкающих осколков. Слишком долго.

Она ждала слишком долго.

– Мама, разве ты меня не узнаешь?

– Нет меня, – прошептала она. – Нет ее. Нет. Нет.

Женщина принялась царапать стены окровавленными пальцами. Мия увидела десятки отметин на камне, нанесенных сломанными ногтями и запекшейся алой кровью. Узор безумия, нацарапанный голыми руками донны Корвере. Счет бесконечному времени, которое она провела тут, гниющая заживо.

С их последней встречи прошло четыре долгих года, но не настолько долгих, чтобы Мия забыла красоту своей матери. Ум – острее, чем шпага дуэлянта. Норов сотрясал землю, по которой она ходила. Где теперь эта женщина? Женщина, которая удержала Мию, чтобы она не могла отвернуться, – заставляя ее хладнокровно смотреть, как отец дергается и извивается на конце веревки, в то время как само небо плакало.

Мия слышала голос Скаевы в своей голове, эхо той перемены, когда умер ее отец.

«И когда ты ослепнешь во мраке, милая Матушка Время заберет твою красоту, силу воли и глупую уверенность, что ты была кем-то больше, чем лиизианским дерьмом, разодетым в итрейские шелка».

Донна Корвере помотала головой, продолжая жевать свои грязные прядки. Однажды на этих смоляных волосах мерцали золото и драгоценности, а теперь путались блохи и гнилая солома. Мия просунула руку через прутья. Потянулась так далеко, как могла.

– Мама, это я, Мия.

На глазах выступили слезы. Нижняя губа задрожала.

– Мама, прошу, я люблю тебя.

Донна Корвере передернулась. Посмотрела сквозь окровавленные пальцы. В глубине ее глаз вспыхнуло узнавание. Наружу рвались остатки женщины, которой она была. Женщины, которую однажды боялся каждый сенатор. Ее глаза наполнились слезами.

– Ты мертва, – выдохнула она. – Я тоже умерла?

– Мама, нет, это я!

– Тебя утопили. Мою прекрасную девочку. Мою малышку…

– Мама, пожалуйста, – взмолилась Мия. – Я пришла, чтобы спасти тебя.

– О, да, – прошептала она. – Отведи меня к Очагу. Усади и позволь уснуть. Дочери тому свидетели, я заслужила отдых.

Мия вздохнула. Ее сердце было разбито. Слезы обжигали глаза. Но нет. Нельзя терять ни секунды. Ей хватит времени, чтобы позаботиться о душевных травмах матери, когда они будут далеко отсюда. Ей хватит времени, когда они будут…

…они…

Мия часто заморгала во мраке и спешно обежала взглядом камеру.

– Мама, где Йоннен?