Неночь

– Имеете в виду, жаль, что он не испытал противоядие, прежде чем его использовать? – спросила девушка.

– Ах, но видишь ли, в том-то и загвоздка, – ответила Паукогубица. – Пускай оно и не полностью противодействовало токсину, решение Диамо все же затормозило его действие. Так что все крысы, на которых он испытывал его вечером, были еще живы, когда он принес мне решение утром.

– М-м-м, – протянула Мия, возвращаясь к работе. – Действительно, досадно.

Шахид похлопала Мию по плечу и вышла из зала без единого слова. Тем днем Диамо погребли в безымянной могиле в Зале Надгробных Речей. Паукогубица больше никогда о нем не упоминала.

По крайней мере, благодаря бесконечной работе над загадкой Паукогубицы, ей было легче избегать Трика. Мия сосредоточилась на задании, стараясь думать о двеймерце как можно меньше. Ела в неурочное время, чтобы не встретиться с ним. И если в те редкие часы, когда она все же спала, юноша навещал ее во снах, Мистер Добряк поглощал их прежде, чем у них появлялась возможность побеспокоить Мию.

За две перемены до конца состязания она склонялась над кипящей колбой в Зале Истин. Уже пробило девять, но Мия снова получила от Паукогубицы разрешение находиться вне комнаты после отбоя. В воздухе витал парфюм горелой сладости и мертвой крысы. Пропитывая ее волосы. Заставляя глаза слезиться.

Мия услышала, как открылась дверь в зал.

Подняла голову, ожидая увидеть Паукогубицу, но вместо нее увидела яркие лазурные глаза. Бледную кожу и острые скулы. Юношу скорее прекрасного, нежели красивого.

Высокие двустворчатые двери бесшумно закрылись за ним.

Рука Мии потянулась к стилету в рукаве.

– Привет, Тишь, – поздоровалась она.

Юноша, разумеется, ничего не ответил. Он тихо пересек зал и встал перед Мией. Понаблюдал за ней через стеклянную посуду, поджав губы.

Его руки были спрятаны за спиной.

Мия натянулась, как механическая пружина. В конце концов, это зал, в котором убили Лотти. Мистер Добряк предупреждал, что Джессамина с Диамо могут и не быть виновниками. Тишь поймали за разгулами по коридорам после девятого удара часов, но никто так и не объяснил, что именно он делал, когда его нашли. И вот он снова был вне своих покоев после наступления комендантского часа. К тому же никто так и не узнал, что произошло с Водокликом…

Юноша хранил абсолютное молчание; не только ртом, но и всем своим естеством. Его шаги не издавали ни звука. Дыхание тоже. Даже ткань его одежды не шуршала, когда он двигался. И его чертовы руки по-прежнему находились за спиной.

– Не стоит тебе гулять после отбоя, – сказала Мия.

Тишь просто улыбнулся.

– …Я могу тебе чем-то помочь?

Юноша медленно покачал головой.

Мистер Добряк материализовался за его спиной, наблюдая за происходящим. Каждый мускул в теле Мии напрягся. По велению ее пальцев тени вокруг покрылись рябью. Ее собственная тень начала изгибаться и поползла по полу – длиннее и темнее, чем должна быть. И тогда Тишь вытащил руки из-за спины и показал, что в них ничего нет.

Мия вздохнула. Опустила клинок. Тишь заговорил на безъязыком, его пальцы двигались так быстро, что Мия с трудом поспевала.

Помочь тебе.

Мия начала жестикулировать в ответ, но немного неуклюже.

Помочь мне с чем?

Юноша кивнул на пузырящиеся смеси, колбы, конденсаторы и банки. Мия вспомнила, как он выглядел во время бичевания. Как обнажились в немом крике эти беззубые десны. Ее руки быстро задвигались, взгляд не отрывался от Тиши.

Почему?

Тут он замешкался. Идеальный лоб омрачили небольшие морщинки.

Я наблюдал.

Тебе здесь не место.

Пришел черед Мии хмуриться. От недоумения. Оскорбления.

Что это значит?

Руки юноши заработали, ловкие пальцы создавали слова из тишины.

После бичевания

ты была единственной,

кто спросил, в порядке ли я, –

всем остальным было все равно.

Тишь покачал головой.

Тебе здесь не место.

Мия насупилась.

А тебе, значит, место?

Он кивнул.

Уродливый, как и все остальные.

Мия пришла в замешательство. Обошла стопки бурлящей посуды, источающей сладкий аромат смерти. Встала перед юношей и взяла его за руки, прошептав:

– Тишь, о чем ты говоришь? Ты совсем не уродливый.

Тут он даже рассмеялся. Его голосовые связки давно атрофировались от молчания, и смешок больше походил на писк. Тишь быстро прикрыл рот ладонью и затрясся всем телом, но Мия все равно успела мельком увидеть беззубые десны за этими губками бантиком. Трещины в его глазах.

– Что с тобой произошло? – выдохнула она.

Взгляд юноши стал напряженным. Глаза – как опаленное солнцами небо.

Рабство.

– Но у тебя нет рабского клейма.

Он покачал головой.

Они хотели сохранить нашу красоту.

– …Они?

Дом удовольствий.

В желудке у Мии похолодело, когда она прочитала его жесты. Девушка сразу же поняла, что он имел в виду. Откуда он явился. Кто обладал им до этого – и почему ему выбили все зубы.