(ненужное зачеркнуть)

Не так, как обитателям Фабулы, для Вероники понимание того, в чем же, более-менее, должна заключаться ее работа в закрытом жилом комплексе, не представляло особых проблем. Хотя сама она была решительно настроена начать предоставлять услугу еще тем же днем, Виктор решил, что ее первый день начнется только лишь с завтра; вечером он даже позвонил предложить конкретное время.

- Быть может, с десяти? – очень вежливо спросил он. – Не будет это рано?

- Десять? – удивилась Вероника.

- Нет… не станем притворяться… - неожиданно бросил Виктор. – Просто приходите на десять.

Теперь Вероника ездила на более позднем автобусе: пустом, в котором она без труда могла найти сидячее место. Она очень полюбила ленивую предсказуемость дней в пустой квартире недоступного для первого встречного жилого комплекса; поначалу ей несколько мешало это тело, или же – представилось ей – та женщина, что лежала в соседней комнате; но со временем она научилась совершенно не обращать на нее внимания. Вероника не знала, а, собственно, какие чувства ей следовало к ней испытывать; предполагала, что наиболее адекватным будет сочувствие. Вот только, а почему она должна была той сочувствовать? Может потому, что та спит; что просыпает столько новых вызовов? Беата, время от времени, издавала из себя какие-то звуки, постанывала, охала. Один раз даже открыла глаза, но тут же снова заснула, так что Вероника могла вернуться к оглядыванию себя в зеркале, тренировке поз и мин, сценок, которые могут пригодиться ей в будущем.

Однажды утром после начала работы в квартире закрытого жилого комплекса, Виктор не ждал Веронику у дверей, чтобы тут же уйти – просто их приоткрыл. Когда удивленная девушка вошла вовнутрь, она не заметила хозяина ни в прихожей, ни в гостиной. Что-то случилось, мелькнуло у нее в голове. Вероника осторожно прошла в спальню; Виктор беспомощно стоял перед кроватью. Простынка была розово-красной, в оттенке клубничного мороженого.

- Ооо… - обрадовалась Вероника. – Менстра! – воскликнула она. – У нее менстра пошла!

Виктор неуверенно глянул на девушку.

- Ну… - буркнула Вероника, - обычная течка. Вы же сами видите.

- Течка, - тихо, совершенно беспомощно повторил Виктор.

- Ну, - усмехнулась Вероника. – Течет из нее. Взрослая уже. А вы, что, никогда такого не видели? – спросила она.

- Так ведь это же надо… - Вопрос он проигнорировал. – Не знаю, как-то помыть.

Вероника глядела на него с усмешкой.

- Понятное дело, что помыть, - сказала она. – Если бы вы ее от всего этого отключили…

- Нет, - перебил он, вздрогнув. – Я не знаю… как это потом подключить назад.

- Ладно, - вздохнула Вероника. = Так может, вы ее… как-нибудь, - она подыскивала подходящее слово, - разденете? Снимете с нее все это, а я принесу какие-нибудь тряпки… гели?

- Разденете… - Виктор бросил взгляд на пижаму в попугаях. – Даже и не знаю, как… - охнул.

- А может разрезать как-нибудь? – предложила Вероника. – Пижаму.

- Разрезать, - тихо повторил Виктор. – Ну да, разрезать! – загорелся он. – Но… вы будете....

О, нет, подумала Вероника. Он хочет поглядеть на все это.

- Я принесу ножницы, - предложила она.

Когда минут через десять после того она вернулась в спальню с несколькими намоченными губками – не знала, какие выбрать, так что взяла для мытья посуды – Виктор заканчивал вытаскивать из-под лежащей остатки пижамы. Вероника остановилась на пороге, чтобы поглядеть; собственно говоря, она и сама не могла понять, почему сама ранее не попыталась раздеть Беату. Виктор повернулся к ней.

- Думаю, - произнес он с явным нежеланием, что мы могли бы уже как-то и начать… - оттягивая неизбежное, он поглядел на лежащее на кровати тело: бледное, желтое, цвета разваренного супа. – Вот только, что бы, ну, я не знаю… - поглядел он на рукава своей белой рубашки, - чтобы не запачкаться, может…

- Гы-гы, - засмеялась Вероника. – Понятное дело.

Она стала отмывать внутренние стороны бедер влажной губкой. Ну и номер, думала девушка. Такая неухоженная, мохнатая! И ему хотелось?...

- Так, - сказала она, выпрямляясь. – Теперь ваша очередь.

- Моя очередь?

- Помойте свою невесту! – подсказала Вероника. – Ну, давайте!

Склонив голову, Виктор сильнее и сильнее двигал губкой для мытья посуды. Вероника прикрыла рот, чтобы не рассмеяться. Так ему и надо, думала она. Вот у тебя ножка и подвернулась.

- Замечательно у вас получается, - бросила она с насмешкой. – Вижу, - прибавила девушка, - что из этой работы вы получаете громадное удовлетворение. Вы делаете нечто для себя! Вы работаете самостоятельно, сам по себе!