(ненужное зачеркнуть)

"Поделись своими интересами", побуждал Фейсбук. "Прибавь телевизионные программы", советовал он. "У меня есть талант", "Рецепт на жизнь", "С камерой среди животных", "Сплетница","Девушки". Фильмы? "500 дней лета", потому что любовь должна даваться всем, даже уродкам, "Сумерки", потому что любовь дается не только богатым вампирам; "Ешь, молись, люби"; "Помада". Книги? "Алхимик", так как она о поисках смысла во всем этом; "Ляля" Яцека Дехнеля, потому что это очень красивая история; ну и еще "Мастер и Маргарита". Вероника слышала, что это любимый роман Кинги Русин[44]. И еще "Соседи" Яна Томаша Гросса[45], о ней когда-то говорили по телевизору.

Кликнув по "Завершить редактирование", Вероника выбрала закладку "Покажи как"; "Да", информировал Фейсбук, "тебя видят остальные". Хмм… не хватает ли чего. В приписанном Виолетте Мордазевич поисковике профилей Вероника ввела "Вероника Кульпа" и отослала приглашение в круг знакомых.

Подтвердит? Проигнорирует?

Подтвердила – уже через несколько секунд, после чего, глянув на главное окно Фейсбука, вошла на собственный профиль, в закладку "Связи, семья". Отредактируй собственную жизнь. "Выбери", предложил Фейсбук, "тип отношений, которые вас объединяют". Вероника щелкнула курсором на слове "мама". Приглашение ожидает согласия, нельзя безнаказанно взять кого-то в мамы.

"Вероника Кульпа отметила Тебя как свою маму. Ты и вправду ее мама?" – запросил сервис. Вероника задумалась: хорошенько ли она все продумала? "Подтверди".

"Сейчас", - сообщил Фейсбук, - "вы уже являетесь семьей".

Сразу после полудня кафе на площади Спасителя начала пустеть по мере того, как тепло, до сих пор приятное, превращалось в стоячую, раскаленную жару; очередные владельцы цветной обуви тихонечко сматывались с затененного поцарапанными аркадами крыльца "Шарлотты". Некоторые постоянные посетители, которые уже не должны были заказывать у бара, специально ожидали невнимания официантки, чтобы тихонько смыться, не заплатив честно за яичницу с помидорами. Другие, чуть более скорые к расплате, посчитали необходимым попрощаться с Юлианом: "Знаешь, - сказал бородатый педик в очках от Прада, "здесь просто невозможно сидеть целый день. На ланчик мы перебираемся куда-нибудь в другое место, может, присоединишься? Ты же должен мне несколько!", подмигнув, напомнил он, после чего, уже несколько сокрушенным тоном, прибавил: "А, кстати… чего-нибудь занять не можешь?". Юлек, в жесте извинения развел руками. "Серьезно. Просто хочется красиво пожить". Говоря это, бородач перешел освещенную площадь Спасителя. А оставшиеся посетители не желают заказать что-нибудь из богатого меню "Шарлотты"? Официантка предлагала тартинки. Нет? Тогда нафиг. В два часа дня кафе было совершенно пустым, один только Виктор время от времени дополнительно заказывал какие-то закуски. Он уже попробовал bruschetti, gnocchi, quesadillas и несколько других блюд, названия которых он не мог выговорить. Юлек рубал так, что за ушами трещало; похоже, он не ел уже несколько дней.

- Худею, - сообщил он, поглощая обильную порцию пирога со шпинатом. – Ну, ладно… - с неохотой признался он. – Я без бабла, потому что купил себе рэй-баны.

- Ты безработный? – с изумлением спросил Виктор, а Юлек замер с куском на вилке.

- Я интеллектуал, - ответил он с превосходством. – И я возмущен.

- Но… ты не работаешь, - хотелось знать Виктору.

- Работа мне отвратительна, - сообщил Юлиан.

- Отвратительна? – удивился Виктор.

- Да, - подтвердил тот. – Я верю в покровительство государства в отношении интеллектуалов. Чтобы тем не нужно было работать, - бурккнул он, облизываясь, А Виктор чуть не подавился куском бутерброда с камамбером и клюквой.

- Значит… не работаешь? А чем тогда занимаешься?

Юлек не спешил с ответом.

- Мыслю, - объявил он наконец.

- Ага, - робко промямлил Виктор.

- А еще я пишу, - оправдывался Юлиан.

- И кто-то это читает? – заинтересовался Виктор.

- А это уже е важно, читает ли кто-то, - объяснил с деликатным превосходством его собеседник. – Важно писать, писать тексты. И, - сказал он, кивая головой, - не работать в корпо.

- Понятно, - охотно согласился с ним Виктор. – Но где-то же публикуешься?

- Дааа… - буркнул Юлек. – Публикуюсь. У Сераковского!... Ну, и где только можно, например, в "na:temat". Еще во "Фронде". "Для "Тыгодника Повшехнего"[46] написал эссе, - он облизал губы – про варшавские кебабы. Всем очень понравилось. У меня имеется блог, - бросил он. Называется "Поколение Ничто". Я… - выдавил он, - хочу писать о правде.

- То есть? – допытывался Виктор.

- О моде, о кулинарии, - охотно сообщил Юлек. – Да… еще про психоанализ, - прибавил он, как будто бы раньше об этом как-то позабыл.