Необязательная страна

А в Тегеране тем временем немедленно воцарилось беспокойство по поводу того, что в этом деле, дескать, может крыться уловка, при помощи которой Иран будут заставлять отказаться от своего низко обогащенного урана. Потом-де Соединенные Штаты и Европа нарушат свои обязательства по сделке, что дорого обойдется Ирану в плане стоимости обогащенного урана и потраченного на это времени. Возможно, они что-то недопонимали? Не было ли у Соединенных Штатов чего-либо припрятанного в рукаве? Что, если эта подписанная ими сделка станет правовой основой для сдерживания ядерной активности Ирана сверх мандата ДНЯО и МАГАТЭ? И даже если бы это была хорошая сделка, противники Ахмадинежада не хотели, чтобы ему в заслугу вменили прорыв в решении проблемы. Нечестивый союз противников соглашения и реформаторов выступил против идеи заключения обменной сделки. Они говорили, что Иран не может доверять Америке с ее европейскими союзниками и ему не следует становиться в зависимость от России в вопросе обогащения. Иран потратил миллиарды на овладение процессом обогащения и не должен отказываться от него. Иран говорил, что пойдет на сделку, только если все будет сделано одновременно, – предложение в Женеве состояло в том, что Иран получит топливные таблетки через два года после передачи всех своих запасов.

Другими словами, иранцы были настроены очень подозрительно, чтобы согласиться с этой сделкой, и были очень разобщены, чтобы принять какое-то решение¹¹⁴. Противники утверждали, что они отстаивают суверенитет Ирана, стараясь не допустить, чтобы у него были связаны руки, и сохраняя все рычаги воздействия. Хаменеи принял их сторону и приговорил сделку к смерти, открыто заявив, что ее сторонники (Ахмадинежад и Джалили) были введены в заблуждение наивными людьми.

После краха женевской обменной сделки Обама прореагировал на критику со стороны союзников и конгресса, вновь обратившись к санкциям. Иран вскоре попытался возобновить обменную сделку, однако Вашингтон, казалось, она больше не интересовала. Там были рады использовать историю провалившихся переговоров в Женеве для скорейшего установления санкций.

Министерство финансов удвоило усилия для санкций против финансовых учреждений Ирана, а дипломатия США сосредоточила свое внимание на том, чтобы убедить Совет Безопасности ООН принять санкции против Ирана. Белый дом хотел показать Ирану, что он должен дорого заплатить за то, что покинул стол переговоров. Обама также хотел опередить конгресс, готовивший закон о своих собственных более жестких санкциях, который, несомненно, оказал бы негативное воздействие на мировую торговлю и вызвал бы раздражение важных союзников.

Главной проблемой было убедить Россию и Китай согласиться на санкции ООН¹¹⁵. Во времена Буша Пекин и Москва всегда выступали против санкций. Один азиатский министр иностранных дел сказал мне: «Москва и Пекин достигли договоренности: по Северной Корее Россия прячется за Китаем, а по Ирану Китай прячется за Россией. И Россия, и Китай ценят стабильность и будут сотрудничать с Соединенными Штатами, подталкивая Иран к тому, чтобы он предпринимал какие-то шаги в этом направлении. Но не следует это путать с согласием с политикой США или их лидерством. Америке приходится прибегать к угрозе войны и нестабильности в сочетании с щедрыми выплатами для того, чтобы заполучить Россию и Китай на свою сторону».

Когда Америка говорит с Россией об Иране, то это всегда угроза миру со стороны ядерного Ирана. Судя по всему, Россия не представляет, что сама может когда-либо стать мишенью иранского ядерного оружия. На деле Россия, кажется, менее обеспокоена по поводу Ирана, чем по поводу Америки. У России и Ирана есть некоторые общие стратегические интересы, из которых главный – не пускать Америку на Кавказ и в Среднюю Азию. Иран представляет собой мост для России на Ближний Восток – у Москвы гораздо больше общего в стратегическом плане с Ираном, чем с Турцией, Египтом или Саудовской Аравией. Это стало очевидно, когда Россия оказалась на стороне Ирана во время сирийского кризиса. Король Абдулла бросил телефонную трубку, рассердившись на российского президента Дмитрия Медведева из-за твердой поддержки Москвой режима Ассада.

В 1990-е годы Иран предоставил России так нужную ей иностранную валюту в обмен на ее работу над реактором Бушерской АЭС. Во времена Буша Россия поставляла Ирану оружие и современные военные системы, а кое-кто в Иране даже рассматривал возможность размещения российских баз на иранской земле как части стратегического альянса против Запада.