Необязательная страна

Однако Холбрука ничто не могло остановить. Он считал, что со временем в Белом доме придут в себя и увидят, что все части загадочной мозаики лежат на своих местах. Поэтому он начал вести переговоры со всеми представляющими интерес странами и просил также разрешения на переговоры с Ираном. Он объездил весь регион вдоль и поперек и в каждой столице просил своих хозяев обрисовать свои интересы в Афганистане, объяснить, каким они видят будущее, и сказать ему, что они думают о примирении. Затем он сосредоточил внимание на том, как сделать так, чтобы интересы всех совпали в каком-то одном месте. Обо всем этом он говорил с Клинтон, и она всегда его поддерживала, хотя остальные в Вашингтоне либо ничего знать не хотели, либо ни на что не обращали внимания.

Труднейшей проблемой стала Индия. У Индии и Пакистана были несовпадающие интересы в Афганистане, и они с огромным подозрением относились к намерениям друг друга. Они поддерживали противоположные стороны в войне Талибана и Северного альянса в 1990-е годы и продолжали рассматривать будущее Афганистана как борьбу антагонистов, которая могла изменить соотношение сил между этими двумя странами. Индия вложила более миллиарда долларов в развитие Афганистана и была весьма заинтересована в сохранении своего плацдарма там. Пакистан же считал, что любое индийское присутствие в Афганистане неизбежно дает Индии базу в стратегическом тылу Пакистана. Индийцы жаловались на поддержку Пакистаном терроризма и Талибана. Любой разговор с пакистанцами по поводу роли Индии в Афганистане заканчивался обвинениями Индии в том, что она поддерживает белуджских сепаратистов, действующих за пределами Кабула.

И все же Холбрук полагал возможным забыть на время о взаимных обвинениях и перенацелить внимание двух стран на афганское урегулирование, которое устроило бы обе стороны. Он не собирался решать все проблемы Индии и Пакистана – он знал, что никогда не получит визу в Дели, если, например, затронет щекотливую проблему Кашмира. Уступки по этому территориальному спору, из-за которого Индия и Пакистан в 1999 году воевали на суше, к счастью, без серьезных последствий с учетом того, что война велась между двумя ядерными державами, не подлежали обсуждению за столом переговоров. Однако, считал Холбрук, между ними есть крупица совместного интереса в Афганистане, и, какой бы малой она ни была, этого будет достаточно, чтобы удержать их за столом переговоров и получить нужные результаты. Поэтому при каждом удобном случае Холбрук вел дело к тому, чтобы его индийские и пакистанские партнеры объясняли пределы, за которые они не могут выйти, пересматривали их и исследовали возможности участия друг друга в делах, связанных с Афганистаном.

После долгого хождения вокруг да около Холбрук убедил генерала Каяни в принципе дать согласие на переговоры с Индией по Афганистану, и только по Афганистану. Холбрук повез в Дели эту уступку – это было не так уж много, но достаточно, чтобы приступить к работе. С самого начала индийцы также сказали, что будут разговаривать с пакистанцами, только если в центре внимания переговоров будет Афганистан и не будет попыток включить в повестку дня иные вопросы. Я помню, что на обеде с индийским коллегой в «Ла Шомьер», любимом ресторане Холбрука в районе Джорджтаун в Вашингтоне, он говорил о возможности нахождения решения между Индией и Пакистаном по той общей крупице совпадения кругов интересов, как в диаграмме Венна. Было это 6 декабря 2010 года, менее чем за неделю до его смерти от разрыва аорты. Он выглядел осунувшимся и был не в лучшей форме, но, как фокусник, готов был в очередной раз вытащить кролика из шляпы и совершить чудо, дипломатический подвиг с далеко идущими серьезными последствиями.

Его коллега был заинтригован. Он спросил Холбрука: «Как вы себе представляете такой ход?» Холбрук ответил: «Это должна быть «изменяемая геометрия», двусторонние переговоры, иногда трехсторонние (включающие США), а временами и встречи с большим количеством участников, включая Афганистан и даже какие-то другие страны». «Дипломатия, – ему нравилось так говорить, – похожа на джаз с импровизацией на одну музыкальную тему». Он и сам импровизировал, все время на одну главную тему – тему примирения.