Необязательная страна

Мало кто знал, что Холбрук сделал это по собственной инициативе в надежде растопить лед в отношениях с Ираном и нажать на Вашингтон и Тегеран по афганским вопросам, первым предприняв шаг за обе столицы. Но ни одна из сторон не оценила его партизанскую тактику: особенно сопротивлялся Вашингтон. У Белого дома была аллергия на идею переговоров с Ираном по Афганистану. Холбрук же надеялся, что Белый дом даст дипломатии шанс, и верил, что там поддержат его усилия по изучению всех каналов и путей. Но он ошибался. Он постоянно пытался убедить администрацию в своей правоте, однако никто его не слушал, за исключением госсекретаря Клинтон, полагавшей, что Америка достаточно большая, чтобы уметь «делать одновременно два дела» (то есть говорить с Ираном об Афганистане и сохранять при этом жесткость по отношению к иранцам по ядерной проблеме).

С другой стороны, было множество сигналов о том, что Иран хотел взаимодействовать с Соединенными Штатами по Афганистану – были подходы со стороны дипломатов и посредников. Каждый раз при удобном случае мы с Холбруком писали памятную записку о значении подключения Ирана по Афганистану – это вошло у нас в практику. Мы подчеркивали тот факт, что Иран – единственный среди соседей Афганистана, кто мог бы стать противовесом Пакистану. Подключение к нашим делам Ирана было по меньшей мере гарантией для его сдержанности и отказа от подрыва наших усилий. Все выглядело бы весьма оптимистично, если бы Тегеран решил закрепить совместные с Карзаем усилия по достижению поставленных целей. А были бы получены дополнительные выгоды в плане урегулирования ядерной проблемы, так это еще лучше, хотя это и не являлось нашей главной целью. Мы всякий раз информировали Клинтон о содержании нашей записки, а затем после получения ее согласия отправляли документ в Белый дом. Холбрук отслеживал прохождение документа в дальнейшем, когда появлялся в Белом доме. Обычно он посещал своего старого приятеля Тома Донилона, работавшего в то время заместителем советника президента по национальной безопасности, перед тем как очередь на получение документа дойдет до него. И каждый раз Холбрук возвращался удрученным. Я спрашивал его, что случилось. А он мне отвечал: «Том говорит, у нас разные теоретические обоснования по этому вопросу». Белый дом не хотел вести переговоры с Ираном по Афганистану, и просьбы Холбрука будто никто не слышал; этот вопрос ни разу не ставился на обсуждение Совета национальной безопасности в полном составе и не докладывался президенту.

Клинтон также ставила в Белом доме вопрос подключения Ирана к делам, касающимся Афганистана, и разговаривала с президентом напрямую по этой теме. Она не считала переговоры с Ираном по Афганистану сигналом демонстрации доброй воли или действием, направленным на создание мер доверия, – хотя они могли бы послужить и этой цели. Вместо этого она заявляла: «Было бы разумным полагать, что с учетом геостратегического положения Ирана и его связей с Афганистаном он должен стать частью урегулирования, хотя бы только для того, чтобы не стать частью проблемы». Казалось, президент соглашается³⁹, но потом он передал дело на усмотрение аппарата Белого дома, а там эту идею пустили под нож.

В Белом доме заявляли, что переговоры с Ираном о чем бы то ни было, кроме их готовности отказаться от собственной ядерной программы, покажут нашу слабость. Иранцы могут очень стараться быть полезными в Афганистане только для того, чтобы еще больше прикрыть свое упрямство по ядерной проблеме (иранское упрямство в ядерном вопросе, как мы знаем это сейчас, так или иначе имело место). К весне 2012 года политика США по Ирану потерпела фиаско, отношения были на самом крайнем пределе. Отказ от разговора с Ираном по Афганистану ничего не изменил. Если бы был какой-то прогресс в этой области, дела, возможно, не приняли бы такого плохого оборота, как это случилось на самом деле, но мы никогда об этом не узнаем. Подключение Ирана к урегулированию в Афганистане, вероятнее всего, пошло бы на пользу как афганской политике, так и иранской линии. Неспособность пойти на такой шаг продемонстрировала отсутствие воображения в деле урегулирования обеих проблем.

Суть проблемы Афганистана заключалась, разумеется, в переговорах о примирении между Карзаем и Талибаном. Именно здесь пересекались все окружности диаграммы Венна – требовалось только одно соглашение, чтобы завершить войну. В этом также было и необходимое прикрытие для американо-талибских переговоров. Являясь двумя сухопутными военными силами, они вели все боевые действия и должны были найти пути к прекращению огня.