Необитаемая земля. Жизнь после глобального потепления

В своем «Левиафане»[112] Гоббс излагает вымышленную историю политического согласия, через которую он показывает так называемый общественный договор – люди жертвуют своей свободой в обмен на защиту, предлагаемую королем. Манн и Вайнрайт считают, что глобальное потепление предполагает нечто похожее для будущих авторитарных режимов. В мире новых опасностей граждане откажутся от свобод в обмен на безопасность, стабильность и относительную защищенность от климатической депривации, порождая новый тип суверенной власти для борьбы с форс-мажорными природными событиями. И эта новая власть будет не национальной, а планетарной – единственной силой, способной отвечать на глобальные угрозы.

Манн и Вайнрайт придерживаются левых взглядов, и в их книге встречаются призывы к активным действиям, но даже они с сожалением признают, что править планетой будет наверняка тот, кто уже стал одним из виновников изменения климата, то есть неолиберализм. Вернее, это будет даже некий постнеолиберализм, полноценное всемирное государство, обеспокоенное практически исключительно вопросами движения капитала – фиксация на этих проблемах едва ли поможет ему справиться с потрясениями от изменений климата, но при этом не поставит под угрозу его легитимность. Это и есть тот «Климатический Левиафан» из заголовка книги. Хотя авторы не считают его пришествие неизбежным, они рассматривают еще три возможные вариации государственного строя. Вместе четыре категории составляют матрицу климатического будущего, построенную на осях относительной веры в капитализм и уровня поддержки суверенитета национальных государств.

«Климатический Левиафан»[113] – это ячейка матрицы, определяемая позитивным отношением к капитализму и неблагоприятным прогнозом для национального суверенитета: капитализм стирает границы стран ради противостояния планетарному кризису, не забывая о защите своих интересов. Ситуацию, близкую к нынешней, они называют «Климатическим Бегемотом»[114]; она характеризуется равной поддержкой капитализма и суверенитета (в таких условиях капиталистические страны проводят бессистемную климатическую дипломатию).

Следующая ячейка матрицы носит название «Климатический Мао» – система с предположительно великодушными, но авторитарными и антикапиталистическими лидерами, которые реализуют свою власть в существующих сегодня границах стран.

В последнем квадранте матрицы находится международная система, негативно влияющая как на капитализм, так и на государственный суверенитет. Такая система будет позиционировать себя как гарант стабильности и безопасности, который обеспечит распределение ресурсов хотя бы на уровне прожиточного минимума, защитит человечество от климатических атак и будет разрешать конфликты, неизбежные в борьбе за все более ценные ресурсы: воду, еду и землю. Этот гарант полностью сотрет границы между странами – власть и суверенитет будут только у мирового правительства. Авторы называют этот сценарий «Климатический Икс» и возлагают на него большие надежды: глобальный альянс, действующий в интересах всего человечества, а не капитала или отдельных стран. Существует и более мрачная версия этого варианта развития событий – планетарная мафиозная диктатура и глобальное управление, основанное не на «модели добра», а на старом добром рэкете.

В теории все это возможно. Но уже сейчас у нас есть как минимум два «климатических Мао», правда, они немного недотягивают до архетипа: Си Цзиньпин и Владимир Путин – государственные капиталисты, а не антикапиталисты. Но их взгляды на перспективы климатического будущего и управление этим будущим сильно различаются, что добавляет еще одну переменную помимо формата государства: климатическую идеологию. Именно поэтому Ангела Меркель и Дональд Трамп, которые попадают в категорию «климатических бегемотов», как будто живут в двух разных мирах; впрочем, Германия не спешит отказываться от угольной промышленности, поэтому не стоит забывать: эти миры не так далеки друг от друга.

В случае с Китаем и Россией идеологический контраст намного отчетливее. Путин, будучи лидером нефтяного государства, которое в силу своего географического положения, возможно, только выиграет от продолжительного потепления, не видит никаких выгод в ограничении углеродных выбросов или «озеленении» экономики – ни в России, ни в мире. Си Цзиньпин, пожизненный председатель набирающей мощь сверхдержавы, как будто бы испытывает ответственность за рост благосостояния страны и за здоровье и безопасность своих граждан – которых у него, не будем забывать, очень много.