Необходимо и недостаточно (СИ)

Как я понял, он стал что-то вроде консультантом по зельям и исцеляющей магии для Волдеморта. Казалось, что Тёмный Лорд от чего-то медленно умирал, а Самюэль помогал ему поддерживать жизнь в этом отвратительном подобии тела. Но при этом он не общался с ним как его слуга, как безвольный фанатик, скорее, как человек, предоставляющий услугу. И Волдеморт явно ценил его полезность, хоть Самюэль по-прежнему был скуп на пустые воздыхания и в этом очень напоминал собой профессора Снейпа.

В этих мелькающих воспоминаниях я даже увидел святого Поттера, когда Сэм, находясь под дезиллюзионными чарами, наблюдал за битвами где-то в тени, изредка бросая в Беллу Протего, чтобы защитить её в пылу сражения. Сама Беллатриса даже не замечала его помощи, будучи охваченной своим кровожадным альтер эго.

Но мне удавалось урывать из чёрного дыма лишь короткие отрывки, которые не давали мне никакой конкретики. Перед глазами вспыхивали картинки, тут же быстро сменявшие друг друга. Казалось, будто Сэм специально ускорял свой поток мыслей, либо же плохо помнил эти события, когда выуживал из головы серебристые ниточки.

Я посмел предположить, что после освобождения Беллы из Азкабана Сэм постоянно был под кайфом. И когда омут вновь привёл меня к их сексу, я убедился в своей догадке: Сэм снюхивал дорожки прямо с груди Беллатрисы.

Ну конечно, чёрт возьми. Он ведь учился в Испании. Наверняка уже во время учёбы он затесался во всю эту наркотическую работёнку со стариком Матиасом и его борделем.

Но пока Сэм старался не свихнуться от нахождения рядом с чокнутой Лестрейндж, принимая датур, та всё больше превращалась в грёбаную нимфоманку.

Меня поражало, как Беллатриса могла убивать невинных людей, а потом как ни в чём ни бывало мурлыкать в объятиях Сэма. Я видел, как ему тяжело давалось терпеть её сдвиги по фазе. И его руки вновь и вновь тянулись к белому порошку. Относительно адекватной Белла казалась только под действием наркотиков. Становилась похожа на женщину с садистскими странностями, нежели на безумную убийцу, бездушного монстра, которым, по сути, и являлась.

Вряд ли Самюэль мог легко выносить её сумасшествие на здравый рассудок. Это, блять, просто невозможно.

Отсюда необходимость в наркотиках и возникла, конечно. Поэтому его воспоминания были настолько искажёнными.

Он из раза в раз спасал Беллатрису, пока та всё глубже закапывала его в могилу. Сэм же окончательно нашёл своё утешение в датуре. И это было так чертовски банально, что хотелось звонко хлопнуть себя по лбу: я, блять, ожидал большего. Какого-то смысла в его действиях, какой-то более глобальной мотивации на весь кошмар, что он натворил.

Самюэль же оказался слабаком, таким же, как и мы все. Не смог найти в себе силы отказаться от Беллы, от своей идиотской потребности в ней. А когда понял, к чему привела его больная одержимость, когда начал замечать, что Белла свихнулась, а он не в силах был это исправить, тупо улетел в пропасть эйфории, наплевав на всё и затеяв плыть по течению. Закрывал глаза на всю бесчеловечность, что окружала его. Делал всё, чтобы оставаться рядом с Беллой.

И он продолжал пытаться сохранить в пробирке каждую минуту, проведённую вместе с Беллатрисой, несмотря на то, что уже наверняка слабо соображал, что вообще творилось вокруг, судя по тому, как мешались передо мной его воспоминания.

В одном из них они лежали в постели, укутанные в простыни. Оно казалось чётче прочих: в этот раз они были не под действием наркотиков. И я с облегчением выдохнул, потому что в висках противно стучало от быстро меняющегося калейдоскопа череды событий. А ещё кружилась голова, я будто аппарировал несколько раз подряд и чувствовал себя крайне паршиво.

За спятившим рассудком даже наблюдать тяжело, чёрт побери.

— У меня для тебя есть подарок, — прошептал Сэм, водя пальцами узоры по оголённому плечу Беллы.

Он схватил свободной ладонью небольшой бутылёк с тумбочки, протягивая его ей и чуть потрясывая содержимым под заинтригованным прищуром Беллатрисы.

Я подошёл ближе, чтобы разглядеть содержимое. Там был белый порошок.

— Датур? — озвучила Лестрейндж мои мысли, чуть нахмурившись. Она явно была в замешательстве от такого презента и вопросительно приподняла брови.

— С точностью наоборот, — ухмыльнулся Сэм.

И, о Мерлин, эта ухмылка до жути напоминала оскал Беллы. Я ещё раз убедился в том, что он окончательно спятил вслед за своей подружкой. И вот он-то лечил Драко? Он, блять, лечил людей в Мунго?! Ебануться, просто, блять, немыслимо.

Его умение скрываться за маской равнодушия и холодной пренебрежительности поражало настолько же, насколько ужасало. Иной причины, как его тотальное безумие умудрились не раскрыть, я, сука, не мог найти.

Даже при последней встрече со мной Сэм казался более-менее адекватным. Переполненным злостью, но, сука, соображающим, что творит. Сейчас же я видел, что он представлял из себя на самом деле.

Ублюдок. Жестокий. Безумный. Бездушный.

И так по-идиотски влюблённый.

— Нет-нет, — резко повысил голос он, когда Белла попыталась откупорить бутылёк. — Не нужно открывать сейчас, это… опасно.