Необходимые монстры

– Поосторожнее с ней, ты, болван, – прикрикнул Мох. – Это личный экземпляр автора.

– Пф. – Оливер махнул рукой, будто муху ловил. – Может, это факсимиле.

– Нет, – произнёс Мох.

– Он прав, – подтвердил Квакуша, воркуя над томиком.

Оливер набрал горсть семечек и стал пересыпать их из ладони в ладонь. Дуновение ветра выметало сор.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Оттуда, Оливер, – соврал Мох, – что я повстречал кое-кого, проявившего к этой книге великий интерес, и он подтвердил её ценность. Прямо рвался заполучить её. Я подумал, может, ты захочешь взглянуть на неё первым. – Мох пристально следил за Квакушей, который, держа книгу в одной руке, потянулся другой за вином.

– Это правда, – огорчённо выдохнул Квакуша.

Оливер скормил попугаю ещё одну семечку. Квакуша подтолкнул книгу через стол Моху. Мох взял её и протянул книгу Оливеру.

– Подлинность её подтверждают заметки на полях. – Мох сунул палец в книгу и раскрыл её на том месте, где раньше написал: «Я приведу Меморию на чердак Полотняного Двора завтра в полночь». Он держал книгу так, чтобы только Оливер видел написанное. Тот ничем не выдал, что прочёл. Вместо этого он взял чашечку и отхлебнул из неё.

– Если я сумею достать рисунок, ты приносишь эту книгу мне в обмен. Согласен?

– Да, – кивнул Мох. Он смотрел прямо в полузакрытые глаза своего друга детства. Когда успел мальчик, с кем проводил он долгие летние дни, стать вот этим нервным, бесчувственным мужчиной?

– Эй, – подал голос Квакуша, – дайте и мне посмотреть.

Мох вернул книгу в карман пальто, бросив:

– Квакуша, отвали.

– Напиши название книги и её выходные данные, – сказал Оливер. И подал маленькую записную книжку. – Без обид, но мне хотелось бы получить независимое заключение о её стоимости. Я поспрашиваю про рисунок, посмотрю, может, кто и знает чего. – Мох сделал, как было велено, отмечая про себя имена тех отчаявшихся душ, что обращались к Оливеру за помощью. Квакуша капризно сопел носом.

– Очень хорошо. Ну, тебе ещё что-нибудь нужно?

Маленький коричневый пузырёк с крохотной пробочкой сам собой возник на столе. У Моха пульс участился. Он оглядел переулок с его фигурами, склонёнными над крошечными чашечками. Над их головами сотни птиц трепыхались, слово живое воплощение их старческих грёз. Бухающие звуки, казалось, доносились откуда-то из глубин земли, хотя то было всего лишь биение его сердца. Сумбур образов минувшего дня одолел его, и на мгновение показалось, что он различает зигзаг белого света.

– Спасибо, не надо. – Мох встал и оправил на себе взятую взаймы одежду. – Лучше обойтись. – Пузырёк исчез под ладонью Оливера, как предмет-обманка в руках умелого фокусника.

– Тогда прощай, Ламсден, – произнёс Оливер, ухмыляясь. – Мы скоро с тобой свяжемся.

Из переулка Мох вышел потрясённый, но довольный. Нежданное присутствие Эндрю с самого начала ошеломило его, однако дрожь в руках возникла при появлении синиспоры. Мох направлялся в Птичий переулок, зная, что такая вещь, как украденный рисунок, непременно попадет к Оливеру. Шансы, что Оливер обменяет рисунок на книжку, были примерно равными. Мох рискнул сыграть – и выиграл. Когда придёт время, он заберёт рисунок под дулом пистолета, если понадобится. Ещё год назад о таком и подумать было нельзя. Неплохо выйдет, если он сможет вернуть рисунок Радужнику.

На улочке позади Художественной галереи он остановился у погрузочной платформы и, прислонясь к кипе соломы, принялся сворачивать цигарку. Кожа сделалась осклизлой, ломота в висках возвещала о приступе головной боли, вызванной едким кофе.

– С вами все в порядке, сэр? – прозвучал рядом зычный голос.

Мох поднял взгляд и увидел сидящего на лошади полицейского, заслонившего всё небо. Одет он был в чёрное, на ногах сапоги, сверху безукоризненно чистая шинель, на голове форменная фуражка. На широком ремне висел пистолет. Мох со своего места чуял запах его смазки, и это никак не помогало унять поднявшийся у него в животе вихрь.

– Просто хватил вчера вечером немного лишнего.

Лошадь сделала несколько шагов. Солнце ослепило Моха.

– Я понимаю, сэр, только здесь стоять нельзя. Это не место для людей из публики. Разрешено только служащим галереи.

– Извините, тогда пойду своей дорогой. Всего доброго. – Мох обошёл лошадь, которая именно в этот миг застыла недвижимо, как бронзовый памятник кому-то из военных.

– Минуточку, сэр.

– Да? – Мох повернулся. Дубинка полицейского двинулась к нему и шаркнула по плечу.

– Пёрышко, сэр.

– Благодарю вас. – Мох чувствовал, что его того и гляди вырвет, пока лошадь и всадник удалялись как единый, хорошо смазанный механизм.

Метка

– Не снимай пальто. Тебе надо уходить. – Радужник захлопнул крышку разъездного чемодана Моха, едва тот переступил порог квартиры.