Необычные подозреваемые

– Без охраны я вас не отпущу, – твердо сказала Сабрине бабушка Рельда, пытаясь пригладить Дафне волосы. Пропитанные клеем пряди по-прежнему не желали укладываться в прическу. Этим утром они сложились в нечто вроде ирокеза, на добрых полметра возвышавшегося над головой девочки. Волосы самой Сабрины после многократного мытья с шампунем пошли кудряшками и растопырились во все стороны, образовав некое подобие большого желтого теннисного мяча. Так и не добившись успеха, бабушка сдалась и занялась завтраком. На тарелки девочек легли светящиеся вафли.

– По школе гуляет убийца, значит, за вами нужен глаз да глаз.

– А зачем отправлять Пака? – воскликнула Сабрина. – Почему ты сама не можешь? Возьми палочку феи-крестной и преврати себя в школьницу.

– Палочка изменит лишь мое обличье, но на самом-то деле я все равно буду старушкой, – ответила бабушка. – Вам нужен кто-то пошустрее. Мало ли что может случиться.

– Вообще-то, – заявила Дафна, засовывая в рот сразу половину светящейся вафли, – бабушка все здорово придумала. Пак с виду совсем как все мальчишки, и ведет себя так же. И с ним весело.

Сабрина бросила на сестру презрительный взгляд – предательница! – но девочка ничего не заметила. Она по-прежнему подчеркнуто игнорировала старшую сестру, и, даже не поглядев в ее сторону, снова принялась за вафли.

– Посмотрю я, как тебе будет весело, когда он превратится в обезьяну и начнет швыряться какашками по всему коридору, – заметила Сабрина. – И если ты думаешь, что он не будет привлекать внимания, то ты ошибаешься. Искупай его хоть сто раз, в подмышках у него все равно можно картошку растить. И воняет от него, как от свиньи в луже.

– Прошу прощения, – вклинился Пак, появления которого никто не заметил. Сабрина резко обернулась и уже готова была привычно фыркнуть, но зрелище, открывшееся ее глазам, поразило девочку до глубины души. Пак совершенно преобразился. Перед девочками стоял чистенький светловолосый паренек. Каждый дюйм его кожи был отмыт до скрипа. Из буйной шевелюры исчезли застрявшие листья, а сами волосы сияли чистотой и были аккуратно расчесаны. Зубы были белы как жемчуг. Исчезла даже вечная грязно-зеленая толстовка и джинсы – теперь Пак был одет в черные штаны со множеством карманов, свитер в голубую полоску и новенькие кеды.

– Пак! Ты… ты… – ахнула Сабрина.

– Ты такой красивый! – воскликнула Дафна.

И Сабрина не могла не согласиться с сестрой, как бы это ей ни претило. Изменчивый как вода пакостник королевских кровей оказался… симпатичным. Не веря своим глазам, Сабрина смотрела и смотрела и не отвела глаз даже тогда, когда Пак поймал ее взгляд.

– Ну да, – подтвердил он, усаживаясь за стол, – я великолепен.

С этими словами он улыбнулся Сабрине, и она почувствовала, что тает как масло под взглядом его зеленых глаз.

Бабушка поставила перед Паком тарелку вафель. Мальчишка немедленно влез в тарелку руками и набил полный рот еды. На глазах у Сабрины красавчик поймал ртом струю кленового сиропа, откусил солидный кус масла, и овладевшее Сабриной наваждение растаяло без следа.

– Пак! – укоризненно воскликнула бабушка Рельда, стирая с его лица сироп. – Возьми вилку. Ты же не хочешь опять мыться, правда?

– Не волнуйтесь, моя госпожа, – ухмыльнулся Пак. – Я буду вести себя прилично. Да и потом, кто меня вообще заметит рядом с этими? Ну и прически!

Неожиданно для всех голова его превратилась в ослиную. Осел насмешливо заревел, окатив Сабрину брызгами слюны.

– Пак, милый, за столом никаких превращений, – строго сказала бабушка Рельда.

– Я просто не мог удержаться, – покаялся мальчишка, вернувшись в свое обличье. Сабрине хотелось умереть. Нахал, хулиган… и все равно такой симпатичный!

Пак бросил взгляд на Сабрину. Девочка вытирала с лица слюну.

– Эй, чучело, это у тебя лицо или вареная картошка?

Сабрине захотелось умереть. Неужели он вправду считает ее чучелом? Разве можно так, да еще при всех? И тут на нее снизошло озарение: да ведь красавчик, сидящий рядом с ней за столом, – это все тот же хулиган и безобразник Пак! Тот самый паршивец, что забросил ее в ванну с клеем и подсунул ей в постель тарантула. Пусть внешне он стал другим человеком, в душе он оставался самим собой.

– Нет, это просто смешно, – сказала Сабрина. – Ну, прополоскали вы его в корыте, и что толку? Голову-то ему изнутри не вымоешь! Ты это все затеяла из-за тех отпечатков на доме. А между прочим, скорее всего, это его рук дело.

– Моих? – удивился Пак.

– Чьих же еще! – крикнула Сабрина. – Ты ведь у нас, кажется, Король пройдох? Помнишь, как ты ныл, когда бабушка отправила тебя за Вдовой? Вот ты и решил отыграться и перепугать нас до смерти.

– Тебе что, клеем через уши мозги залило? – фыркнул мальчишка. – Ничего я не отыгрывался. Меня там вообще не было.

– Не верю!

– А я верю, – заявила Дафна. – Когда он придумывает шутку, то всегда потом сам признается. Потому что гордится.

– Еще бы не гордиться! Мои шутки – настоящие произведения искусства, – захохотал мальчишка.

Сабрина резко оглянулась на Дафну. Сколько можно принимать сторону Пака против сестры?