Необычные случаи на охоте и рыбной ловле

Обо всем этом мы узнали ценой немалых усилий, щедро полив землю Ноин-Улы своим потом, а иногда и кровью. Охота была для нас не только радостью, но и необходимостью, вернее, радостной необходимостью. Нам было нужно собрать обширную, возможно более полную коллекцию млекопитающих и птиц в сезонных нарядах и разных возрастов. От животных мы брали не только шкуры и черепа, но часто и полные скелеты. Для изучения полового диморфизма самок добывали наравне с самцами. С другой стороны, мы нуждались в мясе, которое иным путем добыть было нельзя (прочие продукты — мука, сахар и другие — завозились к нам из Улан-Батора изредка, большими партиями). Таким образом, охотой мы и пополняли коллекции и кормились.

Охотник тем добычливей, чем лучше знает лес и повадки его обитателей. После нескольких месяцев таежной жизни мы научились довольно сносно, то есть по возможности бесшумно, ходить по лесу, при подходе к звериным местам сообразовываться с направлением ветра, разбираться в следах и по их характеру догадываться о намерениях и состоянии зверя, следить за всем тем, что находится в поле зрения, быть все время начеку и не падать духом при неудаче.

День ото дня росли наши сведения о навыках и особенностях дикой козы. Постепенно выяснилось, что косуля наделена острым слухом и очень тонким обонянием, но видит плохо. Плохо, конечно, с человеческой точки зрения, так как, будучи животным, которое кормится в сумерки и по ночам, косуля, подобно всем травоядным тайги, хорошо ориентируется в темноте и в этом отношении далеко превосходит человека. Но днем, при ярком освещении, глаза плохо охраняют ее. На далекое расстояние косуля вовсе не видит, а на близком различает лишь движущиеся предметы. Если, например, охотник стоит неподвижно, то коза может набежать на него (по ветру, конечно) почти вплотную (в моем опыте — на восемь метров). Достаточно, однако, легкого движения, чтобы коза мгновенно отпрянула. Но негромкий треск сучка под ногой охотника косуля на открытом пространстве и в тихую погоду может услышать за полкилометра и тотчас скрывается.

Косули не любят сильного ветра и дождя. И тот и другой заглушают подозрительные звуки. Животные беспокоятся, встают с лежек и бродят по лесу. В такую погоду дневная охота вполне уместна. Охотник осторожно и неторопливо идет лесом и зорко прощупывает все поле зрения.

Но самая интересная и верная охота на косулю — весенняя, когда в сиверах еще лежит снег, а на открытых солнечных склонах появляется первая трава.

Охотник задолго до света выбирает, применяясь к ветру, какую-нибудь падь и осторожно начинает свой поход не по дну ее и не по гребню, но вполгоры, пересекая, таким образом, боковые распадки, сбегающие к тальвегу. При спуске в распадок можно идти с обычной, «нормальной» осторожностью, но по мере приближения к гребню, отделяющему уже пересеченный распадок от следующего, движения охотника замедляются, становятся бесшумными. Он тщательно выбирает место, куда ступить, чтобы не хрустнул предательский сучок, чтобы не покатился по склону шальной камень. Вот и два-три шага до гребня. Охотник ложится и, держа винтовку в руке дулом вперед, медленно подползает к какому-нибудь прикрытию — пню, скалистому выступу или большому камню.

Теперь стоит только поднять голову — и откроется распадок. Но и это следует делать не сразу, а сантиметр за сантиметром. Косуля может оказаться здесь, рядом, в десяти шагах. Охотник снимает шапку, медленно поднимает голову над прикрытием и быстро обозревает всю открывшуюся перед ним площадь. Затем тщательно прощупывает ее взглядом сверху донизу. Иногда косуле вздумается отдохнуть, и она неподвижно лежит в какой-нибудь ямке или под кустом. Сразу и не заметишь. Если распадок пуст, охотник перебирается через него к следующему. Если же козы обнаружены, то наступает испытание хладнокровию. Охотник так же медленно, как поднималась его голова, продвигает вперед винтовку, следя, чтобы она не стукнулась о корень или камень, осторожно подтягивается на локтях, неторопливо занимает позицию «лежа, с упора» и, задержав дыхание, тщательно целится, обычно под лопатку.

Теперь все его внутреннее напряжение сосредоточивается в указательном пальце и плавном спуске. Выстрел! И постепенно затухающие раскаты грома в горах.

Вообще говоря, коза «слаба на рану». Бывало даже так, что подойдешь к подстреленной козе, а она уже мертва, хотя рана по всем признакам никак не смертельна. Приходится допустить, что смерть наступила от шока, от нервного потрясения.

Но случается и «необычное»

Обидней всего перебить косуле ногу. От охотника искалеченный зверь уйдет, но станет добычей, первого встречного волка.

Летом, когда травы на солнцепеке огрубеют, коз можно встретить на кормежке близ уремы, по влажным берегам ручьев, да и в сиверах, где разрослось пышное тенелюбивое высокотравье.