Хянсим говорит о том, что дала дочери снотворное, с радостным лицом. Она молча смотрит на ребенка. Хянсим больно от мысли, что какое-то время она не сможет ее видеть.
СОТРУДНИЦА. Какой у вас адрес?
ХЯНСИМ. Я не бросаю Хаюн! Вы не можете отправить ее на усыновление. Я обязательно вернусь за ней.
СОТРУДНИЦА. Хорошо. Только сначала скажите адрес…
ХЯНСИМ. Отнеситесь к моим словам серьезно! Я не бросаю Хаюн. Мне нужно отправиться в исправительный лагерь, поэтому я просто прошу вас позаботиться о ней некоторое время.
СОТРУДНИЦА. В исправительный лагерь?
ХЯНСИМ. Я имею в виду тюрьму…
СОТРУДНИЦА. Вы, случайно, не перебежчица из Северной Кореи?
ХЯНСИМ. Не дискриминируйте Хаюн за то, что она дочь перебежчицы, и не называйте дочерью преступницы. Я обязательно вернусь за ней!
Хянсим пропускает мимо ушей слова сотрудницы и только выдвигает требования. Она пытается казаться грозной, однако ее вид скорее вызывает жалость.
Хянсим, спотыкаясь, выходит из приюта. Проснувшаяся Хаюн выбегает следом за матерью.
ХАЮН. Мама! Мама!
Хянсим удивленно оглядывается.
ХАЮН. Мама! Не уходи! Мама!
Хаюн плачет и вырывается из рук сотрудницы приюта. Сердце глядящей на нее Хянсим сжимается.
ХЯНСИМ. Хаюн, маме нужно…
Она пытается что-то сказать, но ком в горле мешает ей продолжить. Она заставляет себя отвернуться и торопливо уходит.
Из ее глаз текут слезы.
Хаюн изо всех сил пытается освободиться и громко зовет мать.
ХАЮН. Мама! Мамочка!
TITLE
«Необычный адвокат У Ёну»
Настоящее время. Спустя месяц.
Ёну стоит в коридоре перед дверью конференц-зала. Слышно, как люди внутри смеются.
Тук-тук. Пауза. Тук. Постучав, Ёну ждет в коридоре. Через несколько секунд выходит Мёнсок, который присутствовал на проходившем в кабинете совещании.
ЁНУ. Господин Чон, вы хотели меня видеть?
МЁНСОК. Да. Я поручил Чхве Суён одно из дел, которыми мы занимаемся в рамках pro bono. Дело северокорейской перебежчицы, обвиняемой в грабеже.
ЁНУ. Дело северокорейской перебежчицы, обвиняемой в грабеже.
МЁНСОК. Лично мне кажется, что мы как адвокаты мало чем можем помочь в данном случае, однако Суён… Как бы это сказать… Слишком вовлечена. Боюсь, что она чрезмерно сочувствует подсудимой, поэтому я подумал, что было бы неплохо, если бы ты помогла ей в этом деле и немного охладила ее пыл. Пш-пш.
ЁНУ. «Пш-ш… Пш-ш»?
МЁНСОК. Да, охладить ее пыл, чтобы она не воспринимала это дело как что-то личное.
ЁНУ
МЁНСОК
Мёнсок и Ёну стоят друг напротив друга, делают одинаковые движения и повторяют: «Пш-ш». Проходящая мимо секретарша смотрит на них с любопытством.
Ёну входит в кабинет Суён.
По украшенному цветами и милыми безделушками – вроде ароматических свечей и игрушек – кабинету Суён раскидана рабочая одежда, туфли на каблуках и остатки взятой навынос еды.
Бледная, словно статуя, Суён с бигуди на челке сидит за своим столом в пижамных штанах и футболке.
ЁНУ. Хм… Ты еще не пришла на работу или так и не ушла домой вчера?
СУЁН. Что такое дом? Это что-то из той жизни, когда у меня было свободное время вечером? То, что существует лишь в мечтах, но никак не в жестокой реальности?
ЁНУ
СУЁН. А у тебя как дела? Не слишком много работы?