Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда

Стивену было легко прийти к такому выводу, потому что, в отличие от людей, за которыми он наблюдал, сам он не попал под влияние капиталистической системы. Как и его родители, Стивен практически ни с кем не общался. Он не пил быстрорастворимые напитки капитализма. Никто даже не предлагал их ему. Стивен вспомнил свои неудачные собеседования при попытках устроиться на работу, смущение и разочарование от непонимания, почему он никому не нужен. Он вспомнил, как, поступив в университет, испытывал опасливое волнение и душевный подъем, но затем обнаружил, что не может влиться ни в одну компанию. В Вустере Стивен обратился в кадровое агентство, которое направило его на работу официантом в конференц-центр. Однако он проработал там всего две смены, а потом менеджер велел ему больше не приходить, и Стивен заподозрил, что разозлил его «излишней прямолинейностью». В Сидмуте, ребенком, Стивен иногда поднимался на холм к обсерватории уже после ее закрытия на ночь и просто смотрел на небо.

– Я помню, как смотрел на звезды и хотел, чтобы меня «спасли». У меня было такое чувство, будто мой настоящий дом не на Земле.

В университете это чувство только усилилось.

В свободное от учебы время Стивен отправлялся на длительные велосипедные прогулки. Он ехал вдоль реки Северн, исследуя лесные массивы и купаясь у ее берегов. Однажды октябрьским утром Стивен отправился к близлежащим холмам округа Малверн. Поднявшись на вершину одного из них, он остановился среди древних земляных построек горного форта железного века и посмотрел на раскинувшуюся внизу английскую сельскую местность. Далеко во все стороны простирались пестрые поля, леса, реки и ручьи. Ярко светило солнце, но ветер дул по-осеннему прохладный. В одиночестве Стивен гулял по древним тропам. По обе стороны от тропинки он заметил маленькие фиолетовые колокольчики и луговой шафран, видел овец, пасущихся на вересковой пустоши, пару цапель на берегу водохранилища.

Еще с детства прогулки на природе помогали Стивену успокоиться. Однако в этот день тревога не ушла. Он не мог наслаждаться окружающим пейзажем, потому что знал, что скоро все изменится. Поля и водохранилище, пасущиеся овцы и покрытые травой земляные укрепления древней крепости: они были красивыми, их создала не природа, а люди сотворили. И они не остановятся. Стивен уже давно интуитивно понимал: ресурсы планеты ограниченны, и если мы продолжим их эксплуатировать, то логично предположить, что в конечном итоге они иссякнут. Мы будем добывать, сжигать и прокладывать себе путь к экологическому апокалипсису. Опасения Стивена за окружающую среду не терзали его параллельно с тревогой по поводу мирового неравенства доходов. Скорее, для него это было одно и то же. Наша зависимость от полезных ископаемых и пристрастие к их добыче, наша одержимость ростом, а не стабильностью, наше патологическое стремление бежать подобно белкам в колесе потребления и утилизации – они переплелись так плотно, что и не различить.

Это были не просто тревоги параноика. Все прочитанное Стивеном укрепляло его веру в то, что человечество бездумно движется к точке невозврата. Полярные льды таяли. Тропические леса исчезали. Население планеты стремительно росло. Разнообразие биологических видов сокращалось. В мае 2007 года, за четыре месяца до прибытия Стивена в Вустер, Межправительственная группа экспертов ООН в области изменения климата опубликовала доклад, в котором говорилось, что из-за безудержных выбросов парниковых газов к 2100 году общемировая температура может повыситься на 6 °C, и это приведет к резкому повышению уровня океана, уничтожению огромного числа биологических видов, развалу экономики и массовой миграции людей. Эти ученые подсчитали, что глобальные выбросы должны пойти на спад к 2015 году, чтобы у мира был хоть какой-то шанс ограничить ожидаемое повышение температуры до 2 °C, – хотя даже тогда к 2050 году миллиарды людей будут страдать от нехватки воды. Как показало время, в 2015 году человечество свой шанс упустило. На 2018 год пришелся рекордно высокий уровень выбросов парниковых газов.