Необыкновенная история обыкновенного кота

Кошки, доведенные до крайней степени нищеты, выбрасывались из окон прямо на подвальные решетки. Банда Глоссера разрасталась, представляя из себя уже некую армию. Из-за нее по большей части, КД постоянно были "на коротком поводке".

Понятно, что с кошачьим воинством лучше всех управлялся Фипс.

Он находил котов там, где остальным собакам не пришло бы в голову искать никогда. Он достаточно быстро научился не видеть кошачьих слез и загонял помойную братию в красный фургон жестко и безапелляционно, за что и получил прозвище "Зло".

Про нового КД стали расползаться слухи. Поговаривали, что это мертвый полицейский, которого когда-то спалили в собственном доме головорезы Глоссера, вернулся на землю в новом воплощении, дабы нести смерть.

До Фипса доходили эти слухи, но он только ухмылялся. Порой, ему выдавалась свободная минутка, чтобы задуматься о том, что же с ним происходит. Но рядом не было Паровоза, чтобы снять с него "собаку", а потому вдохнув в очередной раз запах смерти, который источало все его существо, Фипс словно сходил с ума – его переполняла непреодолимая слепая ярость. В такие моменты даже старые опытные КД не решались заговаривать с ним.

Уже через пару месяцев кот стал замечать, что некоторые псы заискивают с ним, а иные откровенно льстят. Однажды такого рода низкопоклонство едва не обернулось трагедией – сослуживцы решили отметить его полугодовой стаж. Устроили вечеринку в "Смерть котам", а на последок приберегли для юбиляра молоденькую доберманку. Благо у Фипса хватило трезвости и мозгов прикинуться в стельку пьяным.

В тот вечер Тангерин оттащил его к себе домой и уложил на диван. Минуты две он смотрел на рисующегося Фипса, а потом сказал: "Ладно, котяра, передо мной можешь комедию не ломать!"

Фипс подпрыгнул, как ужаленный – Тангерин знал!

И это было на самом деле так. Оказывается, до работы в полиции "немец" жил в доме, полном разной живности. Были там и кошки. А потому, видя несоответствие в повадках новичка, Тангерин, между тем, уловил что-то невообразимо знакомое. Он начал наблюдать.

"Для этого потребовалось время. О, да, мистер кот, о, да!"

Поняв, что его уловка раскрыта, Фипс как-то вдруг обмяк, и просто ждал.

Тангерин ходил из угла в угол, бормоча что-то себе под нос, потом приблизился вплотную к коту.

"Она снимается?" – спросил он.

Фипс кивнул.

Тангерин еще помолчал, а потом вдруг заговорил:

"Я знаю, почему ты это сделал. И восхищаюсь тобой! Я каждый день вижу сотни таких как ты, которые не смогли ничего изменить. Мы вылавливаем их из канала или запихиваем в красный фургон. Я вижу тысячи маленьких глаз, наполненных слезами. Глаза детей! Я устал от этого дерьма…"

Фипс придвинулся к большому псу, но молчал.

"А знаешь, у собак дела обстоят не лучше, – продолжал "немец". – Раньше я работал в 13-м квартале. Кошек там почти нет, зато вдоль теплотрассы целый лагерь бродячих псов. Тех, которые уже давно перешли черту. Однажды они напали на человека и загрызли его на смерть. В ту ночь меня с напарником и еще с десяток КД бросили на этот участок. Мы ловили бродяжек и загоняли их в Красный фургон. Ничего особенного. Кроме того, что меня откомандировали сопровождать их до мыловарни".

Фипса передернуло. Он заглянул в собачьи глаза и увидел, что Тангерин плачет. Голос его не дрожал – сказывалась полицейская выправка, но из глаз катились слезы.

"Когда въехали в ворота, напарник приказал мне охранять фургон, а сам пошел оформить какие-то бумаги. Я чувствовал запах смерти. Повсюду. У меня начала кружится голова. Вдруг из фургона кто-то позвал меня. Тоненьким голоском…"

Глаза Тангерина расширились и не мигали.

"Меня зовут Амели, так она сказала. Пожалуйста, спасите моего малыша, так она сказала. Она подняла его за шкирку к решетчатому окну – ему было месяца два. Он перебирал лапами и скулил. А я … Мне нельзя было открыть фургон…"

Тангерин судорожно глотнул пива. Фипс слушал его, как зачарованный.

"Вернулся мой напарник и еще двое в сером. Но когда они открыли дверь. Амели, эта маленькая слабая сучка, бросилась на первого, кто протянул руки к щенку. И тогда ей размозжили голову. А мой напарник швырнул щенка на асфальт и раздавил его ногой. Такой хлюпающий звук, знаешь, Зло, как будто, слизняк лопнул. Я никогда не забуду его. Но я просто стоял и смотрел. Приказ есть приказ. Я – полицейская собака".

"Как и я", – сказал Фипс.

И тогда Тангерин начал хохотать. Через минуту к нему присоединился Фипс.

Фипс перестал ходить в "Смерть котам". После смены они с Тангериным сворачивали в парк и бродили там часами, беседуя о разном. Пес заставил его многое обдумать, и в конце концов Фипс решил, что пора кончать с этим. Он мог прикинуться больным или просто броситься под пулю – результат был бы один. КД никогда не уходили со службы иначе, как на тот свет.

В тот последний день адрес показался Фипсу знакомым.