Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

Сапожное дело Дмитрий Болеславович давно забросил. Сшив туфли для Анны Николаевны, о качестве которых мы говорили, он убедился, что одного желания стать сапожником мало – нужны практические навыки, которых он получить не мог. Да, возможно, всё-таки понял, что пролетарием ему всё равно не сделаться, да, наверно, это и не нужно. По-видимому, следует как можно лучше работать там, где он служит.

Кроме того, и надобности в подобной кустарщине уже не было. В многочисленных магазинах, которые открывались чуть ли не каждый день, можно было приобрести самую разнообразную обувь.

С начала октября начали заготавливать овощи на зиму. В большинстве провинциальных городов, а особенно в то время, старались создать запас овощей (картофеля, капусты, свёклы и других) на всю зиму. Соленья хранили в погребе, остальные овощи – в подвале. Своего подвала в доме, где квартировали Пигуты, не было, арендовали подвал в одном из соседних домов. Предстояло подготовить его к приёмке овощей, это поручили Боре: вычистить пол, выбросить различный мусор на помойку, натаскать свежего песка. Вскоре он приступил к этой работе. Она оказалась не только физически трудной – нужно было перетаскать несколько десятков вёдер земли и песка, но ещё и очень неприятной. От остатков старых полусгнивших овощей подвал был наполнен тяжёлым запахом, Боря прямо задыхался. Но самое неприятное заключалось в том, что в подвале оказалось огромное количество мышей и крыс, которые с противным писком шныряли между Бориных ног, а иногда попадали под лопату, которой он сгребал мусор. В углах подвала мусор приходилось очищать маленьким совочком и руками, и тогда непрошеные жильцы попадали ему в руки и кусали его за пальцы. Вообще-то Борис животных не боялся: он брал в руки лягушек, ящериц, ужей, не боялся и мышей, но, когда ему несколько раз приходилось выгребать руками крысиные гнёзда, заполненные десятками маленьких, розовых, голых и почему-то очень противных крысят, он чувствовал отвращение. Когда, наконец, работа была окончена, это было счастье.

В сентябре Анна Николаевна наняла новую прислугу – девочку лет четырнадцати, которая ничего не умела делать, и её можно было только отправлять гулять с Костей. В этом же месяце в семье произошёл очередной скандал. Анна Николаевна узнала, что под видом командировки по уезду муж ездил в Иваново, в гости к сестре, и отвёз ей довольно значительную сумму. Какова была её реакция при получении такого известия – понятно. Кончилась эта ссора тем, что она заявила:

– Раз ты ведёшь себя так, то и я теперь буду делать как хочу, не считаясь ни с чем, и, пожалуйста, никаких претензий ко мне не предъявляй. Теперь я буду приглашать к себе в гости кого и когда захочу.

В одно из воскресений октября она и решила осуществить свою угрозу, пользуясь тем, что муж находился в командировке. Однако ей не хотелось, чтобы свидетелями её гулянки явились дети. Как только Боря закончил работу по двору и хотел отпроситься, чтобы убежать к Стакановым, она подозвала его к себе на кухню, где что-то стряпала, и сказала:

– Борис, ты сегодня достаточно наработался, а я тебя хочу попросить ещё об одном деле. Пожалуйста, своди Костю в кинематограф, да и Надьку (так звали новую прислугу) с собой прихватите. С ней одной я Костю пускать боюсь.

Кинематографом стали называть то, что раньше обычно называли иллюзионом, о котором в Темникове Боря только слышал из рассказов друзей и в который здесь, в Кинешме, он ходил уже несколько раз с дядей или тёткой, конечно, вместе с Костей. Более приятного развлечения, чем видеть, как на экране проносятся ковбои, как какой-нибудь вор забирается по отвесной стене или люди, одетые в костюмы мушкетёров, дерутся на шпагах, Борис не знал. Всё это, конечно, показывалось беззвучно, а изображение сопровождалось игрой на старом рояле. При этом игравший не всегда смотрел на экран, и часто его музыка звучала весело и бравурно во время какой-нибудь трагической сцены, или наоборот – комическое событие происходило чуть ли не под похоронный марш. Билеты в кинематограф стоили дорого, и поэтому часто посещать его не удавалось. Предложение тётки Борис встретил с радостью, он решил, что это – ему награда за тот тяжёлый труд, которым он был занят последнее время.

Через полчаса посла обеда, проглоченного ребятами с необыкновенной быстротой, они, снабжённые необходимыми деньгами, уже мчались к зданию кинематографа. Он помещался в одном из больших каменных сараев, стоявших недалеко от базарной площади и пристани. По своему наружному виду от других таких же сараев этот отличался только тем, что вечерами около него толпился народ, а на стенах были развешаны грубо намалёванные афиши, да около дверей примостилась маленькая деревянная будочка – касса.