Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

Она, как и многие приволжские жители, происходила из татар, а отношение у них к свиньям вообще было предвзятым. При виде исключительного внимания к этому нечистому животному со стороны хозяйки в ней бунтовало всё её существо. Она понимала также и то, что, как только этот поросёнок подрастёт, все заботы о нём лягут на неё и Борьку, а она просто не могла себе представить, что когда-нибудь сможет преодолеть своё отвращение к этому животному и будет убирать за ним хлев. Таким образом, оставаться дольше в семье Пигута ей не хотелось, да и в деревне, откуда она ушла на заработки, положение стало лучше, её усиленно звали домой. В начале лета она ушла.

Так Борис и не видел никогда больше Насти, но в его памяти она осталась рыжеватой смешливой девушкой, относившейся к нему, как старшая сестра.

С уходом Насти у Бори прибавилось домашней работы и забот о Косте, тем более, что Анна Николаевна опять стала работать в госпитале.

Лето 1922 года, начавшись как-то незаметно, шагало семимильными шагами, и когда Боря опомнился, то половина его прошла. Все уже купались в Волге, на берегу которой, немного ниже пристани, стояло несколько будочек, где раздевались взрослые, снимая верхнюю одежду и оставаясь в полосатых вязаных купальниках – предмете насмешек и скрытой зависти кинешемских ребят. В такой одежде иногда купались и дети богатых нэпманов. У остальных ребят, как правило, никаких купальных костюмов не было, и если года два тому назад это никого, в том числе и Борю, не смущало, то теперь, когда им было уже по четырнадцать-пятнадцать лет, и на лобке у них стали появляться, правда, ещё реденькие, волоски, купаться голышом на людях стало почему-то стыдно. Ребята вынуждены были отправляться своей компанией куда-нибудь подальше, в уединённое место.

Появляться на городском пляже, как стали называть тот участок берега, где стояли будочки купальни, за пользование которыми, кстати сказать, какой-то предприимчивый нэпман установил плату, было неприлично, даже если костюм заменяли подвёрнутые кальсоны. Почему-то в то время такого удобного белья, как трусы, мальчишки и мужчины не носили. А купаться хотелось! Приходилось отпрашиваться для этого на два-три часа, одна дорога отнимала не меньше часа. А дома теперь, когда не было прислуги, на Борины отлучки смотрели очень косо. Спрашивая Борю, куда он собирается идти, Анна Николаевна недовольно говорила:

– Зачем же так надолго? Ведь до купален десять минут ходу. Ну, часик-полчасика пополощешься, да и домой – часа вполне хватит.

Боря, конечно, стеснялся сказать ей, в чём дело, и, смущённо отворачиваясь, говорил, что они с ребятами ходят купаться в другое место.

Однажды он как-то увидел на одном из своих товарищей коротенькие, зашитые со всех сторон штанишки и узнал, что они называются «трусики» и что теперь мужчины только в них и купаются, a костюмы надевают только старики и женщины. Такие трусы заметили и другие матери подростков: ведь Боря был не одинок в своём отказе от купания на пляже. Скоро уже более десятка ребятишек его возраста щеголяли на берегу в трусах самых разнообразных расцветок и фасонов. Конечно, это были совсем не такие купальные трусы, к которым мы привыкли сегодня: сшиты они были каждой портнихой на свой манер и вкус, неуклюжие, длиною ниже колен, со слабыми резинками, и поэтому иногда сползали в воде. Надеть их малоопытный пловец во время движения не мог, и бывали такие конфузы, что какой-нибудь паренёк возвращался на берег, стыдливо прикрываясь свалившимися трусами, чем вызывал громкий смех своих сверстников. Но всё-таки это была одежда, позволявшая купаться там, где и все.

Размышляя над постоянными отказами Бориса в купании на пляже, Анна Николаевна, наконец, сообразила причину этого, особенно когда, взглянув на его лицо, заметила довольно отчётливо пробивающийся пушок над его верхней губой. «Да ведь Борька-то вырос! Он уж не маленький мальчишка! А на пляже бывают девочки, тоже почти барышни, из его школы, да и другие. Все в купальных костюмах… Да и Борисовы сверстники вон в новой одежде купаются – в штанишках коротеньких. Как это я раньше не сообразила?..» Анна Николаевна купаться любила и почти каждый день ходила с Костиком на пляж, и пока тот барахтался у берега, переодевалась в одной из купален в красивый, сиреневого цвета купальный костюм и заплывала чуть ли не до середины Волги.

Борис не один раз сопровождал их в этих купаниях, наблюдал за Костей и, глядя на Анну Николаевну, удивлялся её умению так хорошо плавать. Он замечал, что многие из бывших на пляже мужчин с нескрываемым восхищением следили за стройной фигурой тётки, пристально рассматривая её. Почему-то это было ему неприятно. Сам он в это время не купался и с нетерпением ждал окончания процедуры, так как после неё получал разрешение отправиться с приятелями за город, чтобы накупаться там. Здесь же, на пляже, не решаясь раздеться догола, Боря испытывал настоящие муки Тантала.