Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

Он показал несколько самых простых упражнений, построил своих пионеров соответствующим образом, и занятия начались. Но… Если все мальчишки сразу же с увлечением стали повторять показанные движения, то девочки замялись. Пока требовалось двигать в разные стороны руками, они участвовали наравне с мальчиками, но, когда дело дошло до подъёма ног, они вдруг как по команде движения прекратили и остановились в явном смущении. Выполнять эти упражнения они все категорически отказались. Такое неподчинение обескуражило Бориса и вызвало смешки и иронические улыбки у присутствовавших в зале гостей.

Видя недисциплинированное поведение своих пионерок, Борис, не понимая его сущности, всё-таки нашёл в себе достаточно сообразительности и такта, чтобы занятие остановить и, сославшись на позднее время, ребят распустить по домам. Условились, что следующий сбор отряда будет в ближайшее воскресенье.

Несмотря на заминку с гимнастикой, сбор понравился и тем, кто уже вступил в пионеры, и гостям, из которых некоторые уже стали просить Бориса о записи в отряд, он ответил, что теперь вопрос о приёме в пионеры будет решать совет отряда: нужно подать заявление, и тогда на совете отряда обсудят, можно ли принять в отряд желающего.

Вечером, сидя в квартире учительниц, Борис рассказал о своей неудаче с гимнастикой. Услыхав его рассказ, обе девушки переглянулись, слегка покраснели, а затем дружно рассмеялись. Невольно к ним присоединился и Федя, хотя и не понимал причины их смеха. Этот смех возмутил Бориса, он отнёс его к тому, что, значит, у него нет способностей, чтобы заставить ребят ему повиноваться. Он вскочил, накинул на себя полушубок и шапку и направился к двери. В сенях его догнала Тина, обняла за шею, поцеловала, вполголоса спросила:

— Ты чего, чего раскипятился-то? Не понимаешь, над чем мы смеялись? Не над тобой, а над твоей наивностью. Ведь ты подумай: у девочек поднять ногу — это значит показать штанишки, а это и неприлично, и стыдно. Ну, а у наших учениц, у большинства и совсем никаких штанишек нет, как же им ноги поднимать? Ты об этом подумал?

Борис схватил её в объятья и, кажется, в первый раз их знакомства действительно с чувством несколько раз поцеловал её.

Когда они вернулись в комнату, были встречены дружным хохотом остававшихся там Феди и Поли. Последняя, конечно, успела рассказать своему кавалеру о причинах, сорвавших занятия по гимнастике у новоиспечённого вожатого.

Кажется, первый раз Борис и Тина вошли в комнату немного смущённые, а последняя — даже и красная, с блестящими глазами. Видно, Борины поцелуи, хотя и вызванные чувством благодарности, были всё-таки достаточно горячи.

Через полчаса, успокоившись и прекратив насмешки над Борисовой неосведомлённостью в женских туалетах, все четверо принялись решать вопрос о том, как же выйти из положения. Решили, что единственным выходом будет введение для всех пионеров соответствующей формы. Но на что её приобрести? Саму форму все они уже видели на картинках в журналах, она для мальчиков состояла из белой рубашки с короткими рукавами и синих или чёрных сатиновых трусиков, а для девочек — белой кофточки и синих же сатиновых шаровар.

В течение недели до следующего сбора Борис тщетно ломал себе голову над тем, где бы добыть денег на форму для своих пионеров, но так ничего придумать и не мог. Он обратился за помощью к секретарю партячейки Емельянову, тот ответил:

— Знаешь что, Борис, обращаться за деньгами для этой цели к родителям пионеров нельзя, многие могут просто потребовать от своих ребят, чтобы они оставили пионерский отряд, ведь ты знаешь крестьян! Ну, железнодорожники для своих, может быть, и сошьют, а эти только разлад в отряд внесут… Я думаю, что самое лучшее будет, если ребята сами заработают денег себе на форму. Это и авторитет отряда среди взрослого населения поднимет, и ребятам гордости прибавит. Посоветуйся-ка с Хужим. Вот только где для них подходящую работу найти?..

Вечером, подсчитывая очередную партию накладных, Борис сказал о своей заботе Дмитриеву, тот подумал несколько минут и ответил:

— Послушай-ка, Борис, ты видел в углу у нас лежат бракованные стойки, которые этот японский прихлебатель отказался принять?

Господин Цукамура, забрав большую часть брака, всё же оставил несколько сотен стоек, несмотря на все уговоры Дмитриева.

— Ну да, видел, — сказал Алёшкин, пока ещё не понимая, к чему клонит в разговоре его начальник.

— Так вот, ты со своими ребятами перепили их, переколи. Я реализую их, как дрова, а вам за работу заплачу.

Борис обрадовался, но в то же время и огорчился: стойки дубовые, суковатые, кривые, поэтому и забракованные. Много ли он со своими двенадцатью пионерами наработает? Но о своих сомнениях пока ничего не сказал, а на следующий день поговорил с секретарём комсомольской ячейки Хужим, тот обещал сагитировать на это дело всех комсомольцев. И действительно, в следующее воскресенье на пионерский сбор в школу пришли все пионеры, все комсомольцы и даже десятка два старших школьников.