Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

Поймать таких хунхузов, и главное, доказать их вину местным властям было очень трудно, а если бы они стали нападать на русских, а затем и участвовать в боях с ними, то уж тут отвертеться им бы не удалось. Этого не понимали и не одобряли белобандиты, примазавшиеся к отряду, им хотелось как можно больше навредить молодой советской власти Приморья и в первую очередь уничтожить тех, кто являлся проводником этой власти, представителям её в деревне. Поэтому почти всегда и происходили подобные споры в хунхузских отрядах. То же самое происходило и тогда в этом отряде. По существу, никакой охраны отряда не было.

В отряде у Жака при строгой дисциплине всё-таки господствовал партизанский дух, и поэтому доклады разведчиков слушали почти все. После недолгого совещания с наиболее опытными бойцами Жак решил немедленно напасть на хунхузов. Хотя его и не устраивало то, что основной бой придётся вести в центре деревни, но он надеялся, что жители сумеют достаточно надёжно спрятаться, да, кроме того, полагал, что внезапность нападения заставит хунхузов из деревни как можно скорее ретироваться — в тайге они всегда чувствовали себя в большей безопасности.

Разбив отряд на две группы, Жак решил ворваться на площадь с двух сторон так, чтобы окружить поповский дом, захватить командира отряда, его помощников и белобандитов, находившихся там, и в то же время созданной паникой дать возможность бежать основной массе хунхузов, которая без главарей будет уже безопасна и рассеется по тайге. Позволять ввязываться в бой всему хунхузскому отряду было явно невыгодно: как-никак, а хунхузов было, по крайней мере, втрое больше, да и вооружены они были американскими винчестерами.

Оставив при каждом пулемёте по два человека, Жак выдвинул их на небольшие сопки, находившиеся в 150–200 шагах от окраины села. Около каждого пулемёта сложили все имевшиеся запасные диски, их было штук по 20 на каждый пулемёт, и таким образом, можно было вести огонь из пулемётов более получаса, а этого времени, по расчётам командира, хватило бы на то, чтобы покончить с бандитами.

Жак приказал пулемётчикам, которым с их мест были хорошо видны и церковь, и крыша поповского дома, после криков «ура», которые они услышат, немедленно открыть огонь длительными очередями по поповскому дому и площади около него, а как только услышат стрельбу и взрывы гранат в центре села, стрельбу прекратить и в дальнейшем вести её по открытому склону находящейся против них сопки, куда бандиты, не убитые при нападении, несомненно бросятся спасаться.

Минут через пятнадцать Борис и Жора, дрожа от волнения и нетерпения, установили свой Шош на указанной сопке, причём им удалось выбрать такое место, с которого были видны и ограда церкви, и даже кусок центральной площади села. В томительном ожидании прошло, наверно, полчаса, затем вдруг как-то неожиданно со стороны села раздалось громкое «ура-а!», послышалась стрельба, и с соседней сопки застрочил поставленный там пулемёт. Немедленно нажал на гашетку и Борис, лежавший за пулемётом. Он старательно целился в видневшийся угол поповского дома, а затем в людей, суматошно замелькавших в церковной ограде и на видимом участке площади.

Полудиск кончился в течении нескольких секунд, и пока Жорка сменял его новым, Борис успел увидеть, что от площади отделилась небольшая группа людей, одетых в русскую одежду, и, стреляя на ходу, бежала вдоль улицы по направлению к той сопке, которую ему указывал командир. Он решил обстреливать эту группу. Теперь он стал бить короткими очередями, стараясь попасть в отдельных людей, бегущих к сопке, и в небольшие группы. Он видел, как некоторые из взятых им на прицел, падали, потом снова вскакивали и бежали дальше, некоторые оставались лежать. Он ещё не понимал, что убивает людей, захваченный азартом боя, Борис просто старался попасть в тех, кто убегает, а не сдаётся отряду.

После трёх полудисков, которые он расстрелял, его так навозил этот треклятый пулемёт, что он еле удерживал его, а плечо болело, как будто по нему били молотками. Он понял, что теперь прицельную стрельбу вести не сумеет и должен отдохнуть. Передал пулемёт Жоре. Тот повёл огонь уже по сопке, на голом склоне которой стали появляться фигурки карабкающихся наверх людей. К этому времени в центре села после взрыва нескольких гранат всё стихло, и, кроме пулемётной стрельбы, производимой их пулемётом и соседним, выстрелов не было. К ним подбежал связной от Жака, он крикнул:

— Кончайте палить, командир приказал патроны беречь, а бандиты уже на сопке, вы не попадёте в них!

Вместе с посланцем Борис и Жора, подобрав пулемёт, оставшиеся полудиски и нагрузив прибывшего стреляными, стали спускаться с сопки. По дороге тот рассказал им о ходе боя.

Нападение, как и ожидал Жак, для хунхузов оказалось внезапным, и потому большинство из них, почти не отвечая на огонь, схватив оружие и мешки с добром, бросились бежать в сторону той сопки, о которой говорил командир. Там они старались, укрываясь кустами, поскорее удалиться как можно дальше от села.