Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

Ехали они ночью. Августовские ночи в Приморье, когда нет луны, настолько темны, что даже собственную руку разглядеть бывает трудно. Свет от керосиновых паровозных фонарей был так слаб, что освещал полотно всего на каких-нибудь пять шагов, при этом бледном свете окружающая темнота казалась ещё глубже и гуще. И вдруг, уже после Романовки, когда поезд вошёл в густой орешник, окружавший линию плотной стеной с обеих сторон, а за ним угадывались большие деревья, в придорожных кустах замелькали бесчисленные яркие зеленоватые огоньки. Ни Борис, ни Жорка на них не обратили никакого внимания, они знали, что как раз в то время такие кусты бывают наполнены мириадами светлячков. Но этого не знали ни лежавший на угле рядом с ними командир, ни красноармейцы. Они встревожились.

— Хунхузы! — крикнул командир, — Стреляйте! — и, выхватив револьвер из кобуры, начал стрелять в проносившиеся мимо кусты.

Вслед за ним открыли огонь из винтовок и находившиеся здесь красноармейцы. Напрасно и Жорка, и Борис пытались объяснить им, что это не огоньки папирос, а светлячки, они продолжали палить.

Заслышав стрельбу, машинист остановил поезд. Красноармейцы высыпали из вагонов и по приказанию командира батальона прочесали окружавшие дорогу кусты, сделав перед этим несколько залпов в их сторону. Конечно, ничего не нашли.

Когда батальон прибыл в Новонежино и к нему присоединился новый, уже пожилой проводник, то и Борис, и Жорка были отпущены. Они, конечно, рассказали Середе о том, что произошло около часу назад недалеко от Романовки. Тот отнёсся к этому происшествию серьёзнее, чем предполагали ребята:

— Мы тоже слышали эту пальбу и думали, что или вы, или какой-нибудь ЧОНовский отряд встретился с хунхузами. Но ведь и хунхузы, конечно, слышали стрельбу, а они народ дошлый. Конечно, они поняли, что их здесь ждут, и теперь свой маршрут переменят.

Так и случилось. Более двух недель бродили красноармейцы по тайге вокруг Кангауза, Новонежина и других близлежащих деревень. За это время отряд хунхузов успел вырезать два корейских посёлка и уничтожить больше десятка китайских заимок. К счастью, в отряде не было белых и, потому на русские сёла он не нападал, а старался обходить их стороной.

Батальон сумел настичь хунхузов уже тогда, когда они выходили к побережью, где их поджидал почти десяток больших шаланд. Вот около «Речицы» и «Лифляндии» и произошёл бой. Порядочно хунхузов было убито, но большая часть отряда с награбленным добром успела погрузиться на шаланды и скрыться в море.

В распоряжении этого батальона, да и вообще в то время во многих местах Приморья, пограничных судов ещё не было, и поэтому догонять уходящие шаланды было не на чем.

Вернувшиеся в Шкотово Борис и Жора, после путешествия на паровозном тендере, походили если не на чертей, то, во всяком случае, на настоящих трубочистов — так их закоптил паровозный дым. Сдав свой Шош дежурному, они бегом направились к речке Цемухэ, где и плескались часа два, пока с них не сползла вся дорожная грязь. Там же они выстирали и развесили на кустах свою немудрёную одежду, состоявшую из старых выгоревших солдатских гимнастёрок, знаменитой Жоркиной тельняшки и старых же бумажных солдатских штанов.

А когда всё это подсохло, они зашли в полюбившуюся им китайскую харчевню и за один присест съели по три огромных порции китайских пельменей, запили всё это крепким чаем и закусили сладкой пампушкой. После сытной еды и бессонной ночи ребятам так захотелось спать, что они и не помнили, как добрались до своего жилища, где и проспали чуть ли не полтора суток.

Вероятно, они проспали бы и дольше, если бы их не разбудил знакомый стук в окно. Проснувшись, наскоро ополоснув лицо водой из ведра, которую, наверно, принёс Гришка Герасимов, пока они спали, съев банку сгущённого молока и целую буханку хлеба, ребята бегом помчались к месту сбора отряда, в клуб. Все их приготовления заняли не более трёх минут, и они не опоздали.

Когда собрался весь отряд, Жак объявил, что в Петровке высадился ещё один небольшой отряд хунхузов. По сведениям, он разделился на две части: одна его часть пошла вдоль по побережью, чтобы поживиться в корейских посёлках, находившихся там, а другая собиралась пробраться в Андреевку.

— Поэтому и нам придётся разделиться пополам. С одной группой пойду я, мы будем ловить тех, что двигаются по побережью, а другой будет командовать Силков. Он местность вокруг села Майхэ и по всей этой долине как свои пять пальцев знает, недаром же он майхинский, ему и карты в руки. Ну, пошли!