За этими рассказами время пролетело быстро, и, взглянув на часы, Костя и Катя заторопились: они обещали встретиться со своими приятелями в Парке культуры им. Горького в 12 часов, поэтому должны были выезжать немедленно. Дядя Митя отправился на свой огород, а Анна Николаевна и Борис, снявший пиджак и надевший фартук, остались на кухне. Там тётка смогла убедиться, что её кулинарные уроки племянником не забыты, и он с удовольствием ей помогал. Закончив дела на кухне, Борис заявил, что остаться на обед он не может, так как у него много дел: на следующий день начинались занятия на курсах, а он ещё ничего не подготовил. Несмотря на уговоры Анны Николаевны, гость быстро собрался и ушёл. Он боялся показаться навязчивым, а кроме того, ему хотелось подчеркнуть свою самостоятельность и то, что обеды на дармовщинку его совершенно не интересуют. На самом-то деле это было не так, денежные дела Алёшкина обстояли очень неважно. Все деньги, полученные в аванс, он оставил Кате, и кроме тех, которые были ему выданы на приобретение инструментов, у него оставалось около 20 рублей. Поскольку не было известно, когда выдадут стипендию, на эту сумму предстояло жить неопределённо долгое время.
Так закончилась первая после долгих лет разлуки встреча Бориса с его тёткой, которую все его родные с материнской стороны почему-то не любили и несправедливо обижали. Теперь, будучи взрослым, Алёшкин в полной мере мог оценить эту несправедливость. В Анне Николаевне он разглядел самолюбивого, вспыльчивого, но, в общем-то, весьма справедливого человека. Она отличалась к тому же здравым смыслом и большой практической смекалкой. Даже в этот первый недолгий период его пребывания в семье Дмитрия Болеславовича Борис понял, что если бы не её оборотистость и трудоспособность, то дядя Митя со своими «прожектами» и «опытами» давно бы запутался в долгах и вряд ли бы смог так беспрепятственно и сравнительно широко их осуществлять. Да вряд ли бы он справился и с Костей. Несмотря на весёлый нрав и большую общительность, парень рос очень взбалмошным, и если бы не достаточная твёрдость Анны Николаевны, возможно, он бы не сумел успешно окончить школу и учиться в институте. А Костя всё-таки, хоть и не на очень высоком уровне, но институт заканчивал. Вот только не смогла Анна Николаевна удержать своего сынка от слегка поспешной женитьбы, ему предстояло учиться ещё целый год, а его жене два. От её родителей помощи ждать не приходилось, они сами еле сводили концы с концами, поэтому содержание этой молодой семьи легло на плечи дяди Мити и Анны Николаевны. Да, опять Анне Николаевне приходилось выкручиваться…
Всё это бродило в голове Алёшкина, пока он на трамвае ехал от «Сокола» до Большого Новинского. Дорога была длинной, почти сорок минут, времени для раздумий хватало.
Пользуясь авторским правом, забежим немного вперёд и скажем, что эта встреча оставила в душе Бориса очень хорошее впечатление и чувство, что он побывал действительно в близкой и родной семье. Почти все последующие воскресения и другие праздничные дни он проводил у дяди Мити. Каждый раз, приезжая, он привозил кое-какие лакомства или закуски, обязательно помогал Анне Николаевне, да и дяде Мите в домашних делах, вёл дружеские беседы с Костей и его молодой женой, участвовал в их домашних развлечениях, ходил вместе с ними в кино и, благодаря своему умению легко сходиться с людьми, очень скоро завоевал расположение в том числе членов семьи Кати. Таким образом, всё его свободное от учёбы время проходило с Пигутами. По окончании курсов, расставаясь с ними, Борис обещал часто встречаться. Во время предстоящего отпуска в 1941 поду он предполагал вместе с Катей навестить эту семью, и заранее приглашал молодёжь к себе в Александровку на отдых после окончания института. Но эти мечты и планы, к сожалению, так и остались только мечтами. С некоторыми из этих людей Борису удалось встретиться лишь через много лет, а с Костей он так больше никогда и не виделся.
Глава шестая
Вернёмся к учёбе Алёшкина, ведь более 90 % времени его пребывания в Москве уходило именно на это.